Год, когда я всему говорила ДА

Я осознала одну очень простую истину: все эти успех, слава, «сбыча мечт» не исправят и не улучшат меня. Это не мгновенно действующее зелье для личностного роста. Реализация всех моих мечтаний, казалось, лишь усилила те качества, которыми я уже обладала.

Так как там насчет моей неспособности быть акулой? «УконтраПоупить» кого-то? Решать, управлять?

Говорить «нет»?

На работе, в интересах моих сериалов и моих сотрудников – сколько угодно. В «Шондалэнде» я была истинным гладиатором. Я была бесстрашна. Я сражалась с неиссякаемой энергией.

А вне офиса? В собственных интересах?

Я каким-то образом снова все время оказываюсь в кладовке.

Дайте мне знать, если вам понадобятся какие-то консервы.

Я была как беспомощный ягненочек, ждущий заклания.

Совершенно взрослый, создающий телевизионные сериалы, беспомощный ягненочек.

Самая безумная черта в достижении успеха – то, что всевозможные люди решают, что ты разбогатела. И не просто разбогатела. Они решают, что ты – банк. Кстати, никто ведь не знает, какова на самом деле твоя ситуация, и предположение о том, что у тебя денежек куры не клюют, так им и остается – предположением. И не всегда верным.

Если бы я была по-настоящему богатой – я имею в виду, воистину-взаправду богатой, настолько, что хватило бы на несколько поколений, – я жила бы в Вермонте. Варила варенье. И писала романы. А в это время мой мускулистый бойфренд – мастер на все руки, которого звали бы Фицем, Дереком, Джейком или Берком, рубил бы дрова и запекал на гриле ужин.

Вы же видите, что я не в Вермонте, верно? Вы видите, что я не варю варенье? И что единственные мои Фицы и Дереки – вымышленные?

Вы видите это, потому что вы здесь, тусуетесь со мной. Но другие… у них в их мультяшных глазах мелькают те самые мультяшные долларовые значки.

В тот момент, когда я выпустила в эфир первую серию своего первого сериала, на свет божий стали вылезать люди.

Люди, которых я когда-то знала.

Люди, с которыми я не общалась годами.

Люди, с которыми я была знакома лишь шапочно.

Люди, которые, возможно, были знакомы с кем-то из знакомых моей мамы.

Люди, которых связывали со мной тончайшие из всех возможных нитей…

Рабочие места, возможность погостить в моем доме, деньги, сценарии на прочтение, роли в сериалах, просьбы о прослушивании, деньги на обучение, фильмы на финансирование, знакомства со знаменитостями, вложения в компании, встречи с детьми их друзей – нет такой просьбы, с которой бы ко мне не обращались.

Поначалу я просто не могла в это поверить. Вот не могла, и все.

А еще я не могла сказать «нет».

Я мямлила, что попытаюсь. И пыталась. А потом ловила себя на том, что нервно мямлю какую-то отговорку и загоняю себя в порочный круг, который каким-то образом всегда заканчивался тем, что я говорю «да».

Мама смотрела на меня неверящим взглядом. Взбешенная вместо меня.

– Кто-кто тебе позвонил и чего попросил?! Мы что, знаем этого человека? Дай мне его номер, и я об этом позабочусь.

Разговор, оканчивавшийся словом НЕТ, был для меня ЧП на пять брауни. При той частоте, с которой поступали ко мне просьбы и требования, вскоре понадобился бы автопогрузчик для доставки меня в специальное медучреждение. Не смейтесь. Перспектива автопогрузчика вовсе не шутка – это моя темная сторона.

Но потом, к счастью, лавина просьб – так же внезапно, как и нахлынула, – начала постепенно убывать, оставляя тонкую струйку. Годы спустя я узнала, что моя сестра Сэнди мастерски научилась вмешиваться и отфутболивать безумные просьбы об одолжениях еще до того, как я о них узнавала.

У меня хорошие сестры.

Гордон, Зола и Скотти говорили мне, что тоже разбирались с этими просьбами. Мои родители захлебывались в них. Эти просьбы донимали всех, кто меня окружал. И окружающие добровольно действовали как живые щиты. Оттесняя орды чудаков и наглых охотников за деньгами.

Но они не могли оттеснить людей, которых я считала друзьями. Людей, которых я считала близкими. Людей, с которыми я по наивности встречалась. Лис в моем курятнике.

Вскоре после начала года «Да» одна женщина, которую я хорошо знала и очень любила (какое бы подобрать для нее имечко… например, Лора), попросила ссудить ей большую сумму денег. Очень большую сумму денег. Больше, чем мне пришло бы в голову потратить за один раз. Лора просто небрежно попросила об этой сумме, как будто ей нужно было каких-то пять долларов.

Я родом со Среднего Запада. Я с вами поругаюсь, если вы станете убеждать меня покупать дорогущий сыр, – от обычного сыра тоже никто не умирал. Ну и что, что дешевая туалетная бумага обдирает задницу? По ней-то как раз и поймешь, что вытерлась дочиста.

Понимаете, к чему я?

Я не смогу нормально чувствовать себя, расставшись с такой суммой денег.

Мы с Гордоном, Золой и Скоттом ужинали.