Год красного дракона

Кстати, я умыкнул из-под расстрела уже приговоренного к высшей мере милягу Павлова, заковал его в стасис и поставил в Галерею Придурков вместе с Троцким и прочей камарильей: мало ли когда пригодится допросить этого персонажа по вновь открывшимся обстоятельствам. Эту акцию с похищением я предварительно согласовал с Виссарионычем, и тот все понял правильно. А потому, когда Мехлис пришел к Верховному ябедничать (мол, м не дал товарищ Серегин расстрелять главного фигуранта), Сталин отчитал того как строгий учитель нерадивого школяра: дескать, я посылал тебя на это дело ради поиска истины, а не ради расстрела всех, кто подвернется под руку. Кстати, предполагалось, что Павлов выступит с покаянной речью на двадцать пятом съезде КПСС, но настроения и без того были благоприятными, и я, не желая «пересаливать» ситуацию, отменил гастроли. Но все равно, мало ли в каком мире мне потребуется вытащить этого человека на трибуну и потребовать рассказать, как было дело. Пригодится, одним словом.

- Добрый день, товарищ Сталин! - поприветствовал я гостя. - От всей души поздравляю вас с первой почти самостоятельной победой!

- Вот именно, что почти самостоятельной, - хмыкнул в усы Виссарионыч, - хотя, честно сказать, мы и не надеялись на подобный результат. Перед началом операции у нас имелось мнение, что в самом лучшем случае нам удастся нанести немцам серьезное поражение и сильно обескровить их группу армий «Север», потому что, обнаружив нашу подготовку к наступлению, они стянут к месту прорыва все доступные силы и будут драться с отчаянием обреченных. О Риге, честно говоря, наши генералы даже не мечтали. Но получилось все так, как обещали вы. Скажите, паччему?

- Во-первых, товарищ Сталин, - сказал я, - поскольку были предприняты все необходимые меры маскировки и дезинформации противника, немцы подготовку прорыва в окрестностях Себежа не обнаружили. Зато их разведка зафиксировала прибытие в окрестности Таллина двух свежих кадровых армий из Закавказского военного округа и суету с репетицией десанта на Хельсинки, что и было воспринято как подготовка к удару на Ригу с северного направления. А дальше роль сыграли эффект внезапности, а также стремительность развертывания операции. После ввода в прорыв мехкорпуса особого назначения уже никто ничего не успевал сделать, ибо товарища Седова в свое время учили как раз таким стремительным размашистым операциям, а он передает это знание вашим молодым, но талантливым командирам.

- А Черняховский у нас, оказывается, гусар, - сменил тему разговора Виссарионыч. - Не побоялся, слазил в Елгаву, сжег склады и железнодорожную станцию, а также взял в плен фельдмаршала фон Лееба, так что Гитлер в своем «Волчье Логове» сожрет не один половик...

- Ничего гусарского в этой операции не было, - пояснил я. - От орбитальной сканирующей сети Иван Данилович точно знал, что в Елгаве присутствует, помимо охраны штаба группы армий «Север», не более пары рот германских оккупантов, а у него десантная механизированная бригада, вооруженная так, что хватило бы и на стрелковый корпус местного происхождения. Но все равно набег на Митаву был произведен чисто, без особых помарок, а потому парней надо награждать, заслужили. После первой громкой победы пора вводить понятие гвардейских частей и соединений, и бригада Черняховского - первая в кандидатах на это почетное звание. Также гвардейского звания достойны те парни, что встали на пути Манштейна, остановили и закопали этого мерзавца. Честь им и слава, потому что это был действительно очень опасный момент. Остальных можно будет награждать только после полной остановки электропоезда, когда все немецкие солдаты, отрезанные сейчас севернее Западной Двины, будут мертвы или окажутся у нас в плену.

- Хорошо, товарищ Серегин, - не спеша ответил Сталин, - мы прислушаемся к вашим рекомендациям. Наши бойцы и командиры, а также целые части, которые заслужили награды, должны непременно их получить. Будем считать, что советская гвардия родилась в ходе операции «Плутон», и также есть мнение, что настало время для появления первого советского полководческого ордена имени Александра Невского. А то товарищей Седова, Лелюшенко, Василевского и того же Черняховского лично награждать надо, а нечем. Звезду Героя будет слишком много, да и не по статусу награды, ибо ничего героического эти товарищи не совершили, а только хорошо выполнили порученную им работу. И в то же время орденов Боевого Красного Знамени и Красной Звезды для полководцев будет недостаточно: такими наградами следует осыпать рядовых бойцов, совершивших подвиги, а также ротных, батальонных и полковых командиров.