Год красного дракона

Некоторое время я сидел и тупо не мог сообразить, каких таких четверых человек столь оригинальным образом Патрон мог прислать в мой адрес с отскоком через Кибелу, сыграв ее втемную, ибо Истинным Взглядом это прекрасно видно. И только потом меня торкнуло. Последнее время, как случались острые случаи, «Просто Леня» все время вздыхал: мол, сюда бы товарища Бережного, потому что голова у него варит нестандартные блюда получше, чем у других...

- Ты совершенно прав, сын мой, - громыхнуло у меня в голове, - один из этих четверых - действительно Бережной Вячеслав Николаевич, а трое других - это Ларионов Виктор Сергеевич, Тамбовцев Александр Васильевич и Антонова Нина Викторовна. Каждый из них несет в себе опыт всех четырех миров, которые им довелось менять.

- Но, Небесный Отче, - мысленно воскликнул я, - ведь когда в одном человеке вот так, заключены сразу четыре личности, то он неизбежно должен сойти с ума.

- Эти не сойдут, - громыхнул Небесный Отец, - ибо все они зело сильны, недаром же я сам вывел их на руководящие роли в команде Старших Братьев. И к тому же эти личности совсем не чужие друг другу, со временем притрутся и сольются в одну. Петру Великому, которого я определил на поселение в тело его внука, сливаться было с кем, ибо предыдущий хозяин биологической оболочки превратился в информационный пар. Модернизированному Леониду Брежневу пришлось столкнуться со своим деградировавшим близнецом из Основного Потока, но уже через месяц они чувствовали себя одним целым. Так что прекрати ненужные разговоры и поторопись, Серегин, ибо, наделяя эти сущности телами, я создал их такими, какими они были перед самой своей смертью, вдохнув в биологические оболочки лишь малую толику жизни.

- Спасибо, Небесный Отче, - подумал я, - теперь мне все понятно, больше никаких разъяснений не нужно, со всем прочим разберемся на месте.

- Бывай, сын мой! - громыхнул голос Небесного Отца и в моей голове послышались короткие гудки.

Кого бы взять? Само собой, Елизавета Дмитриевна на штурмоносце, Лилия - обязательно, и, на всякий случай, дежурный егерский взвод, разумеется, пешим порядком. Мало ли какое дикое зверье окажется на местности, да и для солидности полезно, а то, говорят, бывали такие императоры, что даже в сортир ходили под эскортом роты гвардейцев. Птицу беспокоить не будем, и Колдуна тоже -там, по словам Небесного Отца, для них работы нет. И вот еще что: Кибела все еще сидит здесь, а не исчезла, по своему обыкновению, а это значит, что она и покажет нам точное место в мире Подвалов. Что ж... Значит, по коням, товарищи (в переносном, конечно, смысле): если и Кибела, и Небесный Отец говорят, что дело срочное, значит, это действительно так.

Девятьсот тридцать второй день в мире Подвалов Мироздания, Вечер, предгорья в трехстах километрах восточнее Тевтонбурга, бывший лагерь советского танкового полка

Бережной Вячеслав Николаевич

Мы все умерли, а потом воскресли под потоками проливного дождя в странном месте - где то ли в степи, то ли в саванне, где под небом, расчерченным на полосы высокими перистыми облаками, водятся давно вымершие звери. Говоря «мы», я имею в виду не только себя, раскопированного голосом по четырем мирам, прожившего четыре жизни, а потом воскресшего снова единого в одном теле, но и Виктора Сергеевича Ларионова, Александра Васильевича Тамбовцева и Нину Викторовну Антонову, которых постигла та же участь. Лично я ощущаю себя цельной личностью, имеющей четыре потока воспоминаний, как будто я просмотрел четыре фильма, длинной в человеческую жизнь, и у каждого был свой счастливый конец.

Генерал-лейтенанты Бережные, командовавшие лейб-гвардейским корпусом морской пехоты, первым корпусом Красной Гвардии и первым мехкорпусом ОСНАЗ, выглядят вообще как один человек, просто боевых походов и подвигов у него стало в три раза больше. И лишь полковник Бережной, которого Голос закинул на войну за освобождение Болгарии, стоит в нашей компании немного наособицу. Но и у него в достаточном количестве имелись и подвиги, и боевые регалии, просто Югорос-сия - это совсем небольшое государство, и генерал-лейтенанты ей были без надобности. Три наших воплощения были счастливо женаты и оставили в своих мирах потомство, и только командующий корпусом Красной Гвардии так и остался холостяком. Для нас, имеющих опыт другого мира, время то было страшное, потому что не верилось до конца, что товарищ Сталин в тридцать седьмом не сорвется с катушек и не начнет крушить подряд своих старых соратников. Но обошлось. Поэтому наши, то есть мои, губы повторяют только три имени: Жаклин, Ольга и Алена.