Год красного дракона

- Дело в том, товарищ Сталин, - сказал я, - что теперь все зависит от вас самого. Должность Патрона, подкрепленная заклинанием Мобилизации, это огромные возможности по изменению вашего мира в правильном направлении, и не меньшая ответственность. Как мне самому недавно сказала энергооболочка, расклад на столе, дерзайте. Я же сегодня хотел поговорить с вами еще по одной теме смежной с коллективным вопросом товарищей Зиновьевых. Мне тут по случаю Рейнхард Гейдрих предлагает от ста тысяч до трех миллионов злосчастных европейских евреев, которые в противном случае, скорее всего, банально не доживут до краха Третьего Рейха, ибо сущность нацистского режима не переделать. Я, конечно, неплохо запугал нацистских бонз своим гневом на случай каких-либо бесчеловечных проявлений, но поражения, которые в дальнейшем пойдут по нарастающей, накалят у них желание найти хоть кого-нибудь, на ком можно выместить накопившуюся злобу. К тому же после отбытия «Неумолимого» к новому пункту временной дислокации наведенный мною страх у Гитлера и его присных может уменьшиться или совсем пройти. Я, конечно, тут же проведу показательную акцию возмездия, и может, и не одну, но замученных жертв к жизни это не вернет, так что надо брать то, что дают сейчас, не задумываясь.

- Хорошо, товарищ Серегин, - кивнул Виссарионыч, пыхнув клубом дыма, - мы вас поняли. А теперь будьте добры сказать, чего вы в данном вопросе хотите от нас...

Я подумал и ответил:

- Мне кажется, что в данном случае нужно воспользоваться опытом товарищей из Аквилонии, и создать еще один, на этот раз правильный Израиль, там, где он никому не будет мешать. Я имею в виду мир Каменного века за сто тысяч лет до нашей эры, самый дальний из трех доступных. В среднем по Европе условия тогда были далеко не курортные, но на Ближнем Востоке существовать можно с достаточным комфортом, особенно если не бить груши об стену. Проблема только в том, что если бросить туда евреев неорганизованной кучей, то в условиях полной изоляции от миров происхождения и в отсутствие достаточного количества аборигенов, над которыми можно было бы господствовать, среди переселенцев мгновенно произойдет социальное расслоение на бессловесных рабов и важных господ. Сионизм горазд на такие выходки: мол, это правильный богоизбранный народ, а это не совсем. А мне такого не надо, потому что после того, как я приму участие в судьбе этих людей они станут мне уже не чужими, и за их будущее я буду переживать ровно так же, как и за будущее тех советских граждан, кого я уже спас от безвременной смерти. Поэтому я хотел попросить вас командировать в этот Правильный Израиль руководящий состав, при этом не потенциальных или тайных троцкистов, а настоящих, правильных большевиков еврейской национальности, ведь мне известно, что такие у вас точно есть. Если кто и сможет наставить других своих современников на истинный путь, так это только они. Пусть это будет наше совместное предприятие...

- Интересное предложение, товарищ Серегин, - сказал Сталин, положив на стол погасшую трубку, - и что же мы будем иметь, если согласимся на это ваше совместное предприятие?

- Для начала, - сказал я, - вы будете иметь возможность не устраивать еврейскую автономную область на Дальнем Востоке, а без особого шума сплавлять сомнительный контингент в дочернее государственное образование, где он никому не будет мешать, и в то же время не окажется обречен на смерть и ненужные мучения. Целый мир перед вами, девственный и почти пустой - стройте, пашите, сейте и в поте лица убирайте урожай, рожайте и заселяйте те земли своими потомками. И воевать там не с кем, и эксплуатировать тоже особе некого - все сами, сами, сами. А если поведете себя как-то не так, сделаете неправильный выбор и решить, что вы умнее всех, тогда пеняйте только на себя, ибо ваши кости занесет песок времени... Вот и вторая возможность в стерильно чистых условиях выяснить, способен этот народ на построение социализма или все их потуги на этим направлении - не более чем попытка выбиться в премьер-министры при красном фараоне.

Некоторое время Сталин молчал, потом не торопясь заговорил, роняя тяжелые, будто камни, слова:

- Вот тут такой сложный вопрос, товарищ Серегин, что так сразу не ответить... Но есть у нас сомнения по вопросу целесообразности такого эпохально-эпического мероприятия с попыткой построить еврейско-социалистическое государство за сто тысяч лет до нашей эры. Мы эту публику знаем прекрасно, получше вас самих: и предавала она товарища Сталина множество раз, и злословила за глаза, а после смерти плясала на костях. И в то же время маленьких людей из их числа, кто ни в чем не провинился, детей и женщин, бросать на произвол судьбы будет совершенно неправильно. Поэтому отвечайте величайшему из всех проходимцев согласием и переправляйте весь этот контингент к нам в Советский Союз, а мы уже тут разберемся, кого куда. Ведь все равно, насколько мы понимаем, когда закончится война, вся Европа до Ламанша, а может, и дальше, станет советской. Вот и начнем заранее готовиться к этому моменту.