Год красного дракона

Товарищи Старшие Браться смотрят на старину Роберта с понимающим узнаванием. В мире победившего Сталина, откуда они изгнали предков тевтонов, как минимум товарищ Антонова и адмирал Ларионов регулярно общались с этим человеком и считали его если не другом, то потенциальным союзником. Нынешний Хайнлайн о Старших Братьях ни в зуб ногой, но он понимает, что эти люди, которые сейчас выглядят его ровесниками, играют в моих планах очень важную, если не решающую роль. Но главным участником разговора должен стать капитан Зотов, чтобы присутствующие с его слов могли ознакомиться с обстановкой в начале третьего десятилетия двадцать первого века.

- Итак, - сказал я, - комитет по обсуждению текущих вопросов в сборе. Прошу не обращать внимания на происходящее вокруг. У нас принято проводить подобные совещания не в душном кабинете, а, так сказать, средь шумного бала, когда народ вокруг предается буйному веселью. Полог тишины нам в этом в помощь.

- Насколько я понимаю, мистер Серегин, - хмыкнул старина Роберт, - текущим вопросом будет дальнейшее существование нашей Америки?

- Не само существование, а, скорее, те правила, по которым ваша Америка будет существовать в дальнейшем, - возразил я. - И это только часть стоящих перед нами вопросов. Товарищи, которых Небесный Отец недавно прислал нам в подкрепление, в одном из подведомственных им миров пытались реализовать идею Совладения, но после двадцати лет почти идиллии к середине шестидесятых годов американская элита взбрыкнула и разорвала все соглашения. Правда, большого счастья это ей не принесло: Советский Союз уже ушел в отрыв, как реактивный самолет от паровоза. В результате получилась картина, обратная той, что мы имели в Основном Потоке: то есть доминирование Советского Союза, взявшего под прямой или опосредованный контроль всю территорию южнее реки Рио-Гранде.

- Да, - подтвердила товарищ Антонова, - так и было. Мы честно пытались разделить мир на две половины, но после отказа американской стороны от соглашений не видели причин воздерживаться от наступательной политики. Все имеет свою цену, и разрывы подписанных соглашений тоже. Подобный трюк американское правительство попыталось проделать в мире, где мы переиграли русско-турецкую войну за освобождение Болгарии. Тогда Конгресс ратифицировал договор об отношениях между Соединенными Штатами Российской империей и Югороссией, исключив из него один из важнейших пунктов. И это стоило Америке всеобщего восстания Юга, Второй Войны между Штатами и окончательного раздела ее территории на Северный Союз и Конфедерацию, при том, что Аляска и все Тихоокеанское побережье отошли к Российской империи за старые и новые долги. Мы, мистер Хайнлайн, так тоже умеем, и лучше не надо нас злить - забудете потом, где был Лондон, а где Нью-Йорк.

Сказать честно, я залюбовался этой женщиной. И ведь старушка же, Божий одуванчик, а какая сталь в голосе, какая экспрессия... Представляю, что из нее получится, когда Лилия закончит над ее телом свои омолаживающие манипуляции.

- Уважаемая Нина Викторовна, - сказал я, - аплодирую вам стоя. С этими людьми только так и можно. Я имею в виду не американское простонародье, а тех политических особей, которые, будто лабораторные крысы, показывая чудеса изобретательности, изо всех сил рвутся к властной кормушке. Они готовы пожрать весь мир, а когда от него останутся только обглоданные кости, то и саму Америку. Безудержная алчность - это совсем не то чувство, какое может быть сочтено позволенным. Вы меня поняли, мистер Хайнлайн?

- Понял, мистер Серегин, - опустил голову старина Роберт. - Только тут, получив возможность взглянуть на прошлое, настоящее и будущее своей страны вашими глазами, я ужаснулся. Так мы и в самом деле можем не заметить, как пожрем сами себя...