Год Крысы

Я заметил, что Женя почти не разговаривал с остальными участниками группы. С него не сходил образ недовольного; будто его силой заставили сюда приехать выступать. В каком-то смысле так и было. В дороге он смотрел в окно, и все. Никто не пытался вступить со мной в разговор, да и я тоже… Я боялся сказать какую-нибудь глупость, проявить излишнюю заботу. Решено: попросят – помогу, сделаю, проинформирую, а если нет – на нет и суда нет. И вдруг я вспомнил, как же много вопросов у меня было к «Году Крысы», как много всего интересовало. Еще тогда, когда я не отправился в Новосибирск на поиски Жени. Теперь у меня была возможность: вот они, все втроем. Давай, спрашивай! Только вот… ничего знать не хотелось. Мне стало неловко перед собой. В глубине я чувствовал некую обязанность замучить их вопросами, ведь потом такого шанса не будет.

– Нет, – сказал я себе. – Пусть все остается, как есть. Так спокойнее.

Когда мы пришли на саундчек, нас встретила стейдж-менеджер с огромными глазами. Вот у нее хватило силы, чтобы начать расспрашивать группу и заваливать их комплиментами. Они никак не реагировали. Сухо сказали «спасибо», поднялись на сцену и стали подключаться. Техники обсуждали расписание, охрана проходила инструктаж. Мандраж переполнял людей, тот самый, фестивальный. Я не чувствовал его. Потерялся он. Большая потеря! Как это в фестиваль без мандража? Без легкого невроза и чувства суеты? Беспокоиться было не из-за чего: пара техников помогла группе быстро подключиться, стейдж-менеджер следила за временем и обсуждала с коллегами, как сильно она радовалась, узнав об участии «Года Крысы». Я слушал… и не испытывал подобной радости. Подумать только! Ведь я первый, кто говорил – это чудо! Это новый приход, которого больше не будет. Но стоило ему наступить, как закончилось счастье и наступило спокойствие. Оно оказалось отвратительным: подташнивало, голову будто сжала невидимая рука. Хотел волноваться и злиться, а не мог! Так неестественно, что нет того чувства, что было всегда со мной, ведь именно оно определяло меня. По ночам я скриплю зубами, разговариваю, а поутру нервничаю. Мои слова и поступки. Я впал в ступор, не знал, что делать. Занять себя было нечем! Заиграла музыка, басы сотрясли землю.

Группа настроилась быстро, минут за двадцать. Стейдж-менеджер отвела нас в гримерку, где уже навел порядок кейтеринг: ровные ряды с водой, алкоголь, закуски. И это только начало. Основные вкусности они вынесут перед выступлением. Женя взял себе шоколадку, а Эдик с Костром по пиву.

– Ну что, – спросил Женя. – Теперь в отель? С нами поедешь? Ты нам машину заказать можешь просто, если тебе здесь остаться надо.

– Вы не хотите обедать? Еще куда-нибудь сгонять.

– Да нет, – подумал Костер. – Нахуя?

– Хорошо, – оробел я. – Машина там у выхода ждет, давайте я вас отведу.

– Ага, – сказал Женя.

Нас вызвалась сопроводить стейдж-менеджер в надежде еще хоть немного пообщаться с группой. Вот нахалка! Они же показали тебе ясно, что нечего с ними разговаривать. Я подумывал остановить ее и сказать, чтобы она не беспокоила ребят. С серьезным лицом притвориться настоящим менеджером группы, которым я и не являлся, да и не мог. И группы на самом деле не было. Они теперь – событие, история. И сегодня в последний раз напомнят, что лучше их быть никого не может. Боже, мысли сродни сектантским. Дойдя до машины, мы закурили. Стало понятно, что стейдж-менеджер не отстанет.

– Прости, – обратился я к ней, – я не расслышал там, на чеке, как тебя зовут.

– Лиза.

– Очень приятно, Лиз. Давай ты лучше со мной поговоришь. Что по таймингу?

– Э, ну… – не хотелось ей отвлекаться на меня.

– В девять выступление?

– Да, все верно.

– Или в десять?

– В десять, точно!

– Ты уверена? – у меня был готов шквал стандартных вопросов. – Во сколько нам приезжать? Когда гримерка готова будет? Нас встретит кто-нибудь, когда мы приедем? Мне, кстати, твой номер не дали, давай ты запишешь? Диктую: плюс семь…

Пока она пыталась сложить пару слов и найти расписание в своем телефоне, группа села в машину и закрылась там. Из окошка раздался голос Жени:

– Федя, ну чо?

– Я позвоню за двадцать минут до, хорошо?

– Да, давай, – ответил Женя. – Слуш, подойди сюда.

– М?

– Спасибо, что ты ее отвлек.

– Не за что, ты чего, – застеснялся я. – Вижу, тяжело.

– Ты с нами не поедешь?

– Если вы хотите пошататься где-нибудь…

– Не, зачем?

– Москву посмотреть!

– Да пофиг, зачем ее смотреть? Город как город. Перед выступлением тогда увидимся.

– Вы, это, можете в номер еду по телефону с ресепшена заказать, мы оплатим при выселение.

– А, ну, круто!

– Ебать, а там, наверное, охуенно кормят, да? – спросил Костер.

– В душе не ебу, – ответил я.

– Да охуенно. Никогда в таких отелях не был! Я вчера перед сном, знаешь, в ванной лежал! – делился искренней радостью Эдик. – Семь лет такого не было, представляете?

– Я тоже тогда ванну приму сейчас, – заинтересовался Женя. – Ну все, погнали.