Год Крысы

Окрыленный такими размышлениями я не мог не потерпеть краха. Морального краха. Я смотрел на то, как рабочие готовили площадку к фестивалю, и никаких других эмоций, кроме стыда, не имел. Я ожидал худшего и получил именно то, что ожидал. Уродские афиши с вырвиглазным, безвкусным дизайном. Отсталые каламбуры на стенах и плакатах; объекты, призывающие пить, пить и еще раз пить. «Колесо Оборзения» оправдывало свое название – от взгляда на него хотелось только обосраться и проблеваться. Никаких смягчающих обстоятельств, обстановка вокруг воспринималась не иначе как крайней. Представить оформление хуже – это надо постараться. Человек за подобное явно заслуживает премию. Не то чтобы мое мнение волновало многих. Я так, заноза в заднице, вечно хмурая и портящая настроение остальным. И сколько бы раз я ни обходил территорию фестиваля, становилось только хуже. Три тупые шутки на квадратный метр, уродские сцены, но с очень хорошим техническим оснащением, без скупердяйства. Обидно, когда у людей есть деньги, но нет вкуса. Отобрать и поделить в таком контексте звучит не так плохо.

Группе перевели аванс, и они выпустили песню – старую, одну из первых, записанную еще в 2005-м. Хит, не побоюсь этих слов. Про девочку по имени Саша, которая мечтала играть в ЦСКА, несмотря ни на что. Для своего времени это могла быть самая прогрессивная песня на территории России. Но куда «Год Крысы» без прикола. О том, что главный герой девочка, выясняется только в конце.

Песня выстрелила оглушающе! Каждое более или менее разбирающееся в музыке СМИ выпустило статью, посвященную возвращению «Года Крысы». Мейнстримные медиа тоже поддержали релиз, но скорее по инерции. За несколько дней она набрала миллион прослушиваний, люди начали вспоминать, какими песнями какой группы они обменивались между собой на кассетах, как прятали флешки и закрывались от родителей, чтобы послушать о любовных похождениях педофилов и об эмбрионе, который выжил. По сети начало гулять видео, в котором болельщики ЦСКА пели песню «Года Крысы», не понимая, что суть песни – стеб над футбольным движением и всеми теми, кто ради спорта готов рушить и поганить ребенку жизнь. В общем, произошло чудо перед пришествием, которого мы все так долго ждали.

Год крысы близился. Группа прилетала заранее, и я решил встретить их лично, а деньги на раннера оставить себе. Шереметьево, аэроэкспресс, томящий контроль на входе. В кармане картонка с надписью «ИП АЛО» – «Год Крысы» привлек бы слишком много внимания. Новосибирск – Москва. Я ждал в предвкушении. Перед этим Сергей и его друг Виктор Целюсин решили провести инструктаж. На самом деле они просто хотели выпить, поговорить о жизни, или как там принято у людей, уставших от нее. Пока Сергей заказывал еду, Виктор рассказал, что знаком с участниками «Года Крысы» с две тысячи пятого года и был с ними на протяжении всего их творчества в роли негласного менеджера, который появлялся каждый раз, если где-то проблескивала возможность заработка:

– Женя отличный тип, только ебнутый слегка, – говорил он, жуя кебаб, – и вовсе не слегка. Я с ним впервые познакомился, когда они сидели на улице, вместе с Леней и Эдиком. Ржали над местными неформалами. Ну, знаешь, рокеры и панки. Мы как-то быстро сговорились с Леней и Эдиком, а Женя меня никак не принимал. Сидел, молчал, дымил как паровоз. Короче, тебе надо знать, но это между нами, что они – бывшие наркоманы. По крайней мере, Женя. Леня так, балуется иногда, кто нет? А Эдик – я вообще думал, что он умер. Не видел его ни разу в городе. Бывало, во время тура, как вчера помню, перед выступлениями ребята дунули, и все песни сыграли в два раза медленнее.

– Ты про то, как они порно в номере целый день смотрели расскажи, – смеялся Сергей.

– Ну да-да, это потом. Или, однажды, Леню приняли менты за распитие, а он, представляешь, выхватил у мента пистолет и заставил всех выпустить, так еще и деньги отдать.

– Сидел потом? – испугался я.

– Не, первым же поездом свалили. Менту это представь, какой позор! Лучше позабыть, и все. В начале нулевых ребята, конечно, жуткими дебоширами были. Прямо кошмар. Я каждый тур с ними ездил как будто на войну. Стальные нервы нужны. Не заметишь, как один из них куда-нибудь пропадет. Отправишь в аэропорт одних – они и там проебутся. А однажды Леня как-то смог пронести траву на борт. Взял двух соседок с ряда впереди, повел в туалет, и вот так пиздато улетели.

– Да не пугай ты его! – сказал Сергей. – Они же сейчас взрослые мужики под сорок. Из них вся дурь давно выветрилась.