Год нашей любви

Он скользнул газетой по полированной поверхности стола.

– Отличный план.

Я пересек комнату и попал в гигантских размеров кухню. Здесь, среди полированной мебели и нержавеющей стали, помешивала в сковородке масло Анна, личная повариха Биконов.

– Hola, Hartley! – затрещала она. – Qué quieres para el desayuno?[12]

Если бы я попытался ответить ей на испанском, то опозорился бы.

– Я с удовольствием съел бы омлет, если ты, конечно, готовишь его сегодня.

Она переключилась на английский и ткнула меня пальцем в грудь.

– Сыр, лук и ветчина, хорошо прожаренные?

– Ты всегда помнишь.

Анна была классной. Я понадеялся, что Биконы платили ей большую зарплату, поскольку она чертовски ее заслуживала.

– El café está allí[13], – добавила она.

– Gracias[14]. Стейша уже поела? – сказал я.

– Не видела ее.

Анна наклонилась к разделочной доске и принялась нарезать лук, аккуратно складывая горкой.

– Это нехорошо, – сказал я, направляясь к кофейному сервизу. – Мы не можем оставить Стейшу недокофеинизированной.

– Ты знаешь, что делать. – Анна подчеркнула это предложение шипением лука, упавшего на сковородку.

Я налил две чашки кофе и вышел, чтобы найти свою девушку. Она и ее мать были глубоко погружены в разговор с женщиной в фартуке «Кейтеринг от Кейти». Я заметил, что большие модные конторы, которые Биконы нанимали для работы в своем доме, всегда имели уютные домашние названия. «Такси от Томми». «Лес от Фрэнки». Но это был просто трюк. Порядка семнадцати автомобилей «Кейтеринга от Кейти» разъезжали по округу Фэрфилд прямо сейчас, высасывая деньги из особняков пожарным шлангом.

– Господи, спасибо, – выдохнула Стейша мне в ухо, когда я передал ей чашку.

Она положила теплую руку мне на спину и, пока ее мать и кейтерша продолжали болтать о hors d’oeuvres[15], сладко улыбнулась мне, глядя поверх своей чашки. Этой улыбке место было в каталоге «Виктория сикрет», и предназначалась она мне, и только мне.

И все-таки я почувствовал… Черт. Я не знал, что именно я почувствовал. Ее идеальное тело было таким знакомым. Ее тело имело изгибы во всех нужных местах, ее кожа сияла, а волосы были шикарными. Но почему-то теперь я наблюдал за всем этим словно издали, с расстояния, которого не было между нами раньше.

Может, дело было в том, что за последние несколько месяцев она объездила полмира, и я отвык от нее. Но внезапно мне захотелось чего-то, чего не хотелось раньше. Моим главным желанием всегда было одно – жить на всю катушку с первоклассной красоткой, и оно осуществилось. Но по какой-то причине теперь меня грыз изнутри какой-то новый, незнакомый голод, и я правда не знал, что с этим делать.

Может, мне просто нужен был омлет.

Я чмокнул Стейшу в щеку и оставил трех женщин продолжать строить планы вечеринки. Пришло время съесть омлет и ответить мистеру Бикону на вопросы по поводу моих занятий по экономике. Наверное, этот разговор напомнит мне о Кори. Что заставит меня думать…

Черт.

Кори

В канун Нового года мои родители всегда ездили к Фридбергам в Мэдисон отметить праздник шампанским.

– Поехали с нами, – предложила мама.

С шампанским отношения у меня были сложные.

– Думаю, я пас, – сказала я.

– А я хочу зависнуть с Кори, – заявил Дэмиен.

После того как они уехали, мы с братом сделали мороженое с фруктами и орешками и принялись переключать каналы телевизора. Смотреть, как опускается шар на Таймс-сквер[16] было отстойно, так что я включила старый фильм.

– Ну что ж, – сказал мой брат, прикончив мороженое. – Как вышло, что ты не тусуешься с ребятами из школы?

Опаньки. Брат не стал бы расспрашивать меня об этом по своей инициатие, а это значило, что родители подрядили его на это.

– Тебя не было здесь в прошлом году, а это было жестко. Большинство моих друзей бросили меня, особенно хоккейные друзья. За исключением Кристин, но она с родителями на Фиджи.

– Черт, прости.

– Я пережила это. – Это было почти правдой. – Но я не хочу набиваться кому-то в друзья, понимаешь? Тем более через пару дней я возвращаюсь в колледж.

– Справедливо. – Брат взял пустую миску у меня из рук. – Но мама и папа думают, ты в депрессии. В смысле, в клинической.

Дерьмо. Выходит, мое настроение заметили все, хоть я и надеялась, что будет иначе.

– Нет, честно. В колледже все в порядке. Мне нравится там.

– Твоя соседка вроде классная.

– Так и есть!

Он бросил на меня оценивающий взгляд.

– Я сказал им, что они преувеличивают. Но ты очень тихая, и трудно определить, что ты сама думаешь обо всем этом.

– Я уверена, они решили, что учеба слишком тяжела для меня или что-то в этом роде. Но честно, все гораздо проще. Просто проблемы с парнями.

На лице Дэмиена отразился испуг.

– Гм… не уверен, стоит ли мне слушать дальше. Секс это, ну, э-э-э, единственное, что я не могу обсуждать с тобой.

Я улыбнулась в первый раз за вечер. Всю свою жизнь я коллекционировала примеры того, что вызывало у Дэмиена брезгливость. Их было немного.

– Разве ты не хочешь услышать все грязные детали? – Это был абсолютный блеф, я бы никогда не рассказала ему.

Но это сработало. С каждой секундой он выглядел все более озадаченным.