Год нашей любви

Под моей ладошкой быстро колотилось его сердце. Эта часть процесса – неловкие ласки, пока наше дыхание возвращается к нормальному ритму, – была чудесной. Объятия после секса напрочь заставили меня забыть о своей инвалидности, в этот момент она вообще перестала быть проблемой. Я усмехнулась, уткнувшись ему в плечо.

– Чего смеешься? – прошептал он.

– Просто подумала, что для секса не нужны две рабочие ноги. Мы с тобой как самые обычные люди.

Хартли прижался своим лбом к моему, чтобы заглянуть в мои глаза.

– Мы и есть два обычных, нормальных человека. – Он быстро поцеловал меня. – Только лучше. И со вступительными баллами выше среднего.

– А еще мы скромные.

– Точно. – Его карие глаза сияли любовью, и от этого я погрустнела.

– Жаль, что не могу дать тебе настоящую меня. Не сломанную.

Он закрыл глаза и покачал головой:

– Есть только одна Каллахан – та, которая вытащила мою голову из моей же задницы. И она уже принадлежит мне.

– Но, Хартли, ты просто обязан хотеть, чтобы я всегда была в теме. Чтобы каталась с тобой на коньках, бегала. Ты не можешь этого не хотеть.

Его руки обхватили меня.

– Я хочу много всего. Я хочу пару миллионов долларов. Я хочу отца, который называл бы меня по имени, и я хочу, чтобы «Брюинз» выиграли Кубок Стэнли[18]. Но я чертовски счастлив прямо сейчас без всего этого. Так что нет смысла хандрить.

Я уткнулась лицом в его шею и охотно пролежала бы так вечность.

– А я все равно хандрю иногда.

Он погладил меня по волосам и понизил голос:

– Не пойми меня неправильно. Если я когда-нибудь посмотрю видео, где ты идешь в прорыв и забиваешь шайбу, то расплачусь, как девчонка. Но потом я сниму с тебя несколько предметов одежды и напомню себе, что жизнь хороша.

Это было самым милым, что мне когда-либо говорил Хартли, но меня все еще терзали сомнения.

– Хартли!

– Да, красотка?

– Что, если бы я не смогла… быть с тобой? И наслаждаться этим?

Его руки сжали меня крепче.

– Но ты можешь.

– Но что, если бы не смогла?

– Ладно. Что если бы я сломал череп вместо ноги? Мы можем лежать здесь и анализировать всякие дерьмовые возможности. Или мы можем лежать здесь и целоваться.

– Я просто… – Я сделала глубокий вдох. – Я просто люблю тебя, Хартли.

– Я знаю, красотка. – И он поцеловал меня еще раз.

Позже я встала и откатилась в ванную Хартли опустошить мочевой пузырь, как советовал мне врач «Скорой помощи». Я одолжила зубную щетку Хартли, решив, что он не будет возражать. А потом вернулась в его постель.

Он спал.

Я легла рядом с ним и накрыла нас простыней и одеялом. Перед тем как закрыть глаза, я чмокнула его в плечо. Просто потому что могла.

Глава 21 Облом для стариканов

Кори

Когда я открыла глаза следующим утром, Хартли держал меня за руку, поглаживая большим пальцем мою ладонь. Повернувшись, я увидела, что его глаза закрыты, а красивое лицо безмятежно. Он не смотрел на меня, и я решила, что имею полное право не стирать со своего лица широкую глуповатую улыбку.

– Нет ничего лучше, – сонно заметил он, – чем утренняя Каллахан в моей постели. Кажется, я наконец-то ничего не запорол.

Какое-то время мы тихо и лениво нежились, не вставая. Было воскресенье, и я нигде не была нужна больше, чем здесь, рядом с ним. Я подняла его руку и чмокнула ее.

– Хартли, – прошептала я, – в ту ночь, когда напился, ты сказал, что собираешься разгрести коекакое дерьмо.

– Да, – сказал он. – И я его разгреб.

– Так что это было?

Он повернул голову, открыл глаза и взглянул на меня.

– Я не хочу говорить о ней, пока лежу здесь с тобой.

– О ней? Серьезно? Это как-то связано со Стейшей?

– По большей части, – сказал он. – Причем она даже об этом не знает.

– Что-о? Ну все, теперь ты просто обязан мне сказать.

Он перевернулся на живот и подпер подбородок локтем.

– На самом деле об этом никто не знает. Ни одна живая душа.

Он посмотрел на меня, и его длинные ресницы дрогнули. Я придвинулась ближе и положила руку ему на шею. Он снова закрыл глаза.

– Ты, наверное, заметила, что в моей жизни никогда не было места для человека, которого я мог бы называть отцом.

– Конечно, – выдохнула я, лаская ему шею. Я могла бы касаться его весь день напролет.

– Он обрюхатил мою мать, когда им обоим было по восемнадцать. Она работала официанткой в загородном клубе, куда он наведывался. – Хартли открыл глаза и снова посмотрел на меня. – Кстати, именно история моей матери заставила меня быть очень-очень осторожным. В следующий раз, когда пойдешь к доктору, спросишь его о?..

О противозачаточных.

– Хорошо. – Не факт, что все удастся, так как моя история с тромбами могла сделать меня не лучшим кандидатом для приема таблеток. Но я спрошу.

Хартли закрыл глаза, прежде чем продолжить.

– Когда я был маленьким, родители моего отца посылали нам деньги каждый месяц. Но когда мне было шесть, они перестали это делать, поскольку пришла очередь отца. Но он никогда так и не отправил нам ни цента.

– Круто, – сказала я. – И твоя мать не стала ничего требовать?

Он помотал головой: