Год Оракула

– Сколько раз в жизни тебе приходилось кому-то давать миллион баксов? – спросил он. – Такую работу надо делать лицом к лицу. Хотел видеть ваши физиономии.

Он поставил стакан на журнальный столик.

– Но есть тут и другое. Все это – Оракул, Сайт, – Уилл сделал глубокий вдох, чувствуя облегчение на душе просто оттого, что говорил эти слова, – …все это кончается. И я хотел обсудить логистику лично. У нас будут какие-то проблемы их закрыть, если нам надо будет?

Бекки и Кэти переглянулись.

– Нет, – сказала Кэти. – Это просто. В любой момент можно перевести Сайт в офлайн, если надо будет, и у вас есть коды запуска программы удаления, которую я для вас написала. Как только она будет запущена, почтовая система вырубится наглухо и останется лишь аппаратная точка для контакта. И если даже ее кто-то сможет найти, с вами связать никак не получится – разве что вы случайно окажетесь на месте, когда туда вломятся злоумышленники.

– Это вряд ли, – сказал Уилл. – Оракулу это все больше не нужно. Так, значит, никаких следов? Вообще никаких?

– Никаких, как ты и просил. Не будет способа проследить цепочку до ваших людей, если, конечно, Оракул держался наших правил. Все было анонимно, случайные точки доступа и так далее – соблюдалось?

– Абсолютно, – подтвердил Уилл.

– И выходит, Джон, – сказала Бекки, – что вы в отличие от Кэти в студенческие годы абсолютно неприступны.

Бекки осклабилась, глядя на напарницу, а та пожала плечами и пригубила свой стакан.

– В общем, так, – сказала она.

Бекки повернулась к Уиллу, и улыбка ее несколько увяла.

– А можно спросить, почему вы собираетесь это дело заглушить? Оракул предвидит… то есть что-то случится?

Уилл посмотрел на Флоридских Леди. Обе они подобрались, когда Бекки задала вопрос. Боялись ответа. Столько Оракул для них сделал, а они все еще его боятся.

– Ничего не случится, – сказал он. – Просто время с ним закончить.

– И когда это произойдет, мы получим свое предсказание? Которое Оракул нам обещал?

– Без вариантов. Как только Сайт переводится в офлайн, оно ваше.

Дамы успокоились, явно поверив. Уилл взял стакан и допил его до дна. Потом встал.

– Всего один, Джонни? Брось, посиди еще, – сказала Бекки.

– Спасибо, но мне надо возвращаться. Завтра вылетать рано. Пройдусь вдоль берега, чтобы в голове прояснилось, и поеду обратно в Форт-Майерс.

Уилл встал и вышел, получив на прощание быстрое объятие Бекки Шубман и эскорт до дверей плюс кивок от Кэти.

Он остановился на тропе от дома к своей машине, сделал глубокий вдох, чувствуя плотный, насыщенный запах, почти вкус растительности и морской соли. Запах и вкус жизни.

Глава 15

– Мы на войне, друзья мои! – сказал Хосайя Джонсон. – Но удача на нашей стороне: наши армии насчитывают миллиарды.

Он сунул руку в нагрудный карман пиджака, достал чистый белый платок и вытер лоб. По́том его прошибало, как кабана, а кондиционер вроде бы работал нормально. Интересная штука.

Он сидел в кожаном кресле во главе длинного стола для заседаний – массивного, из полированного черного дерева, занимавшего почти весь конференц-зал. Сидело за столом не меньше двадцати пяти человек, но еще дюжина могла бы рассесться свободно. Брэнсон ожидал напряжения по поводу рассадки, но представители мировых конфессий заняли обозначенные карточками места практически без дискуссий. И это было хорошо. Пакистанский суннит сидел на максимальном расстоянии и от индуистского жреца, и от иранского шиита, которых тоже надо было посадить в разных концах стола, и усложняющим фактором была необходимость разместить еще и рабби Лауфера. Но, наверное, Брэнсон переоценил важность задачи. Все распри – на сегодня по крайней мере – были отставлены в сторону.

За каждым креслом стояли переводчики и помощники, готовые прийти на помощь. У противоположного конца стола стояло несколько телевизоров на столах с колесами, и на экранах их виднелись головы и плечи немногих религиозных лидеров, которые не смогли или не пожелали приехать в Дубай.

Участники встречи глядели на Брэнсона, ожидая продолжения. Хосайя секунду смаковал свое достижение, потом заговорил, прокашлявшись.

– Друзья мои, благодарю вас за то, что явились сюда. Это исторический момент: столько лидеров величайших религий мира собрались в одной комнате. Такого события не было за всю мою жизнь – разве что, конечно, меня просто не приглашали.

Переводчики закончили. Кое-где небольшой смех, но в основном лица присутствующих сохранили выражение от непроницаемого до откровенно враждебного.

Хосайя проглотил слюну и продолжал:

– Вы оказали мне невероятную честь, откликнувшись на мой зов, но я понимаю, что это вызвано серьезностью момента, переживаемого нами сейчас. Между нами говоря, мы – проводники веры для миллиардов людей. И если возникает угроза этой вере, наш долг – выйти на бой от имени нашего народа, не допуская и мысли об отступлении. Сейчас бой в разгаре, и я не сомневаюсь, что имя нашего врага известно вам всем – Оракул.

Зал пошевелился еще до того, как заговорили переводчики. Оракул – это слово знали все.