GOD SAVE THE QUEEN (СИ)

Опускается на пол и подтягивает рукава красной толстовки до самого локтя. Несколько секунд рассматривает лезвие, и представляет, как продавливает им кожу, прорезает её, жировую прослойку и плоть, как вырываются фонтаны алой крови и забрызгивают пол. В её фантазиях это ярко и совсем не болезненно. Она не чувствует единения со своим телом, а значит, его жизнеспособность не зависит от её собственной и наоборот. Эверт могла сделать с собой что угодно и остаться живой, потому что её тело – не её, и из зеркала на неё всегда смотрит кто-то другой.

— Сработает.

Лезвие касается разгорячённой кожи и делает первый надрез. Капли, подобно бусинам, собираются на безупречно ровной полосе. Во второй раз Эстер рассекает кожу до белой ткани; её быстро переполняет ярко-красная кровь, после выходит за края, расползаясь по бледной руке. Девушка крепче сжимает зубы. Резко приходит осознание того, что ничего не происходит.

— Не выходит! – завыла та. — Не…

Яростно шипя, резанула поперёк запястья.

— НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ! – слёзы хлынут из глаз. Она хрипит и подавляет желание закричать, и, чтоб заткнуть себя, мокрой режущей кромкой проходится по другим участкам предплечья. Кровь, как она себе и представляла, действительно бьёт ключом: горячая, тёмная и вязкая жидкость забрызгивает даже лицо. Эстер не останавливается. Тьма вокруг быстро оседает на мир. Виски, готовые взорваться, пульсируют. На щеках – солёные мокрые дорожки. Зелёные глаза расширяются от ужаса, когда приходится лицезреть результат своего неистовства.

Кровь покидает тело, и вокруг неё собирается целая лужа; рука вспорота вдоль и глубоко порезана поперёк. Немеет от плеча и до самого запястья. Кажется, она может видеть собственные вены.

«И они были правы».

Как и ожидалось. Упадок сил, слабость, падение на пол, но рассудок ещё при ней. Боли нет.

Светлые волосы, лицо, толстовка – всё промокает и обретает один и тот же цвет.

— Нет, – понемногу немеют и губы. — Не были… Они, – веки словно наливаются свинцом и падают. Обе руки вытирают слёзы со щёк. Что-то льётся прямо на лицо, — не были. Я в порядке. Скоро…

Спать хочется слишком сильно, и только голос внутри черепной коробки не желает умолкать. В голове – смех и крики, кровь и сталь, эхо собирательных образов. Грохот выстрелов, приглушённые удары и скрежет металла. Эстер засыпает, погружаясь в тёплый и вязкий ил сна, такой сладкий и дурманящий.

«Агрессивнаясукашизофреничкабольнаяконченаяпсихичкапсихопаткабожехраникоролеву».

Когда солнце садится за горизонт, веки поднимаются и её настигает долгожданное умиротворение. Единственное – предплечье слегка побаливает, но эта боль неприлично прозрачна, так что Эстер игнорирует её. Фокусировка взгляда приходится на люстру. В сумерках различить её очертания тяжело.

Эверт садится и прижимает руку к груди. На ней – четыре неглубоких пореза. Один практически незаметен.

Сказать честно, к галлюцинациям она ещё не привыкла. Каждый раз пугалась как в первый. Довольно интересная штука – тебя полностью охватывает страх, ты лишаешься способности дышать и уже готовишься к смерти, но тебя постоянно обламывают и со временем ты понимаешь, что сходишь с ума. Чёртов сон наяву. Кровь высохла и прилипла к коже.

Они появились сравнительно недавно, около двух месяцев назад. Всё, что ей виделось, было непосредственно связано со смертью, гниением и кровью. Если первый раз девушка восприняла не слишком серьёзно, то от второго отходила как минимум неделю. Однажды, стоя перед зеркалом, Эверт начала сдирать заусеницу с пальца, и вот тогда реальность обратилась в кошмар – вместе с ней она сорвала половину кожи. В тот момент её сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Сейчас Эстер ощущала себя по настоящему разбитой, ещё и притоптанной сверху. Голова раскалывалась, а сил в ней почти не осталось. Она понятия не имела, сколько вообще проспала и который сейчас час (да и вряд ли бы эти знания ей пригодились). Глаза слипались. Вдох, выдох, подъём головы.

Первая мысль – придётся теперь разбирать весь этот хлам. Вторая – перед тем, как заклеить раны пластырем, придётся их обработать.

Эстер обхватила голову руками и повернулась к зеркалу; окинула взглядом комнату, встала с пола, отыскала нужные ей вещи (а ненужные распихала как попало, лишь бы не валялись под ногами). За несколько минут покончила с очисткой порезов от бактерий (лезвие-то пыльное!), упрекнула себя за слабохарактерность, на пару мгновений возненавидела – последние два пункта, кстати, являлись частью её утренней рутины. Остальное – сущие мелочи.

Подводя итоги дня уже лёжа под одеялом, Эверт поняла, что ничего полезного за сегодня не сделала. Как и вчера. То же самое будет и завтра – снова думая о том, насколько плохи её дела, Эстер потеряет ключи утром, а обнаружит пропажу уже днём, стоя у двери дома, копошась в карманах рюкзака.

========== III: SILKS & ASPHALT ==========