Год со Штроблом

Пригляделась повнимательнее к своему соседу по купе. Блондин, успел уже располнеть, несмотря на молодые годы. Проспал полпути, закрывшись своей курткой. Наконец потянулся, захлопал под ее испытующим взглядом своими рыжеватыми ресницами и проснулся окончательно. Объяснил ей, что через несколько часов будет сидеть за рулем своей «бетонной ванны». Сверхтяжелый бетон… Да. Где? Атомная электростанция у Боддена, если она в курсе. Понятия не имеет? Тогда она много потеряла! Пусть радуется, что встретила его. Он готов провести небольшую экскурсию в субботу или воскресенье, Улли Зоммер с удовольствием будет ее гидом! Нет? Жаль-жаль, она опять-таки много потеряет. Девушка едет, наверное, в другое место? Что, это его не касается? Ну, допустим. Но может, она, по крайней мере, сказать, на работу она едет или в отпуск? Тоже его не касается? Он что, не в ее вкусе? Да? А на спор, она не пожалела бы, познакомившись с ним поближе! Как, она того же мнения? Черт побери, вот здорово!

Тем не менее она его «отшила». Как только поезд остановился, встала и вышла из вагона. Норма успела еще заметить, что он, несколько раз оглянувшись, пересел в поезд, шедший в сторону Боддена! Какое-то время, сидя в купе напротив толстячка, она колебалась: а не взять ли его на короткий поводок? Но он быстро успел ей надоесть. Она принялась внушать себе, что смысл ее ухода с работы совсем в другом. В чем именно? Разве она обязана знать? Не обязана. Возможно, в том, чтобы встретиться с человеком по фамилии Штробл, а может, и нет, или в том, чтобы найти Герда. Нет, не в этом вопрос.

Она приехала сюда ради самой себя, только поэтому. Она отбросит в сторону все, что ей не подходит, она схватит обеими руками все, что понравится. И если ей чего и хочется, то это всяческих перемен, чего-то нового…

Это новое предстало перед ней в маленьком кафе, где она собиралась спокойно выкурить сигарету, попивая кофе с коньяком. Там сидел парень с бархатисто-томными глазами, поедавший взглядом молоденькую девчонку лет шестнадцати. При всей томности во взгляде его, несомненно, присутствовала дерзость, что Норма ему и зачла. Затем внимательно рассмотрела девчонку. Та вся дрожала под томным взглядом, точно кролик перед удавом. Еще несколько таких взглядов, и девчонке несдобровать. «Ну, это мы поглядим!» Норма взяла свою сумку и исчезла в дамской комнате. Дернула «молнию». Бросила в сумку брюки, пуловер, бюстгальтер. Мигом надела зеленое платье. Взбила гребнем свою гриву. Брюнет моментально забыл о девчонке, он так и прикипел взглядом, и далеко не томным, к Норме. Та решила, что медлить незачем. Сказала девчонке пару ласковых, та невесть почему перепугалась и заторопилась домой. Взгляд в сторону брюнета, просьба дать прикурить — дойдет до него или нет? Не исключено, что она ограничилась бы тем, что прогнала и выручила тем самым девчонку и загадала загадку брюнету. Но оказалось, что он не понял ни слова из того, что она говорила. И не мог, конечно, понять, что она сказала девчонке. Он оказался венгром, и ни слова на другом языке не знал.

Этого она не ожидала. Поглядела на него с удивлением и не сумела сдержаться — рассмеялась. Поняла по его виду, что ее улыбка ему понравилась.

Пересела к нему на кожаный диванчик. Они сидели рядом, как дети, которые только что вместе напроказничали, чему безмерно рады.

Два часа спустя они поужинали вместе и устроились перед стойкой бара с фужерами токайского. Потом чокнулись рюмками с коньяком. Потом выпили шампанского: «До дна, до дна!» И посреди ночи, даже ближе к рассвету, Норма, держа туфли в руке, поднималась под прикрытием спины, которая старалась казаться шире, чем была на самом деле, на четвертый этаж одной новостройки, где квартиры были переоборудованы под общежитие. Она больше не думала ни о Герде, ни о Штробле, а только о человеке, оказавшемся таким веселым, компанейским, внимательным к ней и нежным. Хороший он парень, сразу видно. «Иштван, — подумала она. — А почему бы и не Иштван?»

16

Как долго длится неделя? Очень долго, если событие наслаивается на событие, как на этой неделе. Но для Шютца она пролетела почти незаметно.

Штробл говорил с ним не раз и не два: «Ты обязан уяснить себе свою роль! Вот смотри на схему! Эти обозначения — генеральные проектировщики и поставщики оборудования для основных объектов. Это советские товарищи. А здесь — генподрядчики. Из Болгарии, Венгрии, Чехословакии и наши.

Идем дальше! Генподрядчик координирует действия всех предприятий, участвующих в строительстве, — такая структура для тебя отнюдь не новость? Будем надеяться! Но видишь ли ты за ней человека? И то место, на которое тебя поставили? Вот в чем суть! За то, как все сопряжено в рамках данной структуры, отвечает партия. На самом высоком уровне — Центральные Комитеты в Москве и Берлине. А на местах ответственность несут Зиммлер, Штробл и иже с ними, они определяют темп движения. И конечно, Шютц. Темп движения коммунистов участка газогенераторов определяет Шютц! Понял ли Шютц, что ему поручено?»