Год среди каннибалов. Северо-Западная Амазония

Дочь вождя потерялась в лесу,
Но никто не пришел искать ее следы;
Ветви были сломаны, а листья (gwahake-ane) перевернуты,
Но никто не пытался искать ее следы.
И где были мои братья и сыновья братьев вождя[603]

.Почему никто не искал мои следы?

И пока Komuine танцевала, соплеменники с отвращением заметили, что ее «гузка» была покрыта волосами (nikwako). Тогда пришли старухи и натерли ее млечным соком[604], чтобы убрать это безобразие. Но когда они выдернули уродливые волосы, на их месте выросло еще больше новых. Когда ее прикрыли листьями[605], она рассказала свою историю:

«О, братья мои! Когда я собирала перец в лесу, ко мне подошел komuine и силой лишил меня невинности. Он утащил меня с собой в лес, чтобы сделать своей женщиной (gwame). Я родила близнецов, второго похоронила, поскольку даже komuine оставляют только одного ребенка (ehemene). Ребенок родился таким же волосатым, как обезьяна, но лицо у него было человеческим. И когда я дала ему молоко, у меня выросла уродливая шерсть, и я сбежала от зверей и вернулась к своему народу».

Был созван табачный совет, и, приняв во внимание безобразные волосы, осквернение[606] и кровную месть врагам, которая уже унесла жизнь многих воинов, племя решило, что дочь вождя должна умереть.

Услышав это, она убежала в лес, и тогда пришли все komuine и разорили плантацию (emiye), и на ней не осталось ни маниока (pika), ни фруктов (kome).

А когда мужчины племени утигуене отправлялись на охоту, лианы переплетались на их пути, словно сеть, причем настолько прочная, что пройти сквозь нее было невозможно. Племя утигуене становилось все меньше и меньше, пока не исчезло окончательно[607].

У жителей Амазонии есть истории, эквивалентные многим известным во всем мире сказкам, например, о льве и мыши, только в лесной версии в роли льва и мыши выступают ягуар и муравей, а вместо сети большого зверя удерживает лиана, существует также множество других местных вариаций. Басне о зайце и черепахе соответствует история о гонке между оленем и черепахой. У этой истории весьма сложные сюжетные ответвления, и вообще местные сказки, насколько я могу судить, сильно отличаются в деталях от своих эквивалентов из Старого Света, но в каждом случае действует один и тот же принцип: двигаясь по совершенно разным маршрутам, Старый и Новый Свет в конце концов достигают одной и той же цели.

Следует отметить, что в местном фольклоре наблюдается явное преобладание историй о встречающихся индейцам в повседневной жизни лесных зверях, птицах и рептилиях, которые обладают определенными характерными чертами и олицетворяют те или иные абстрактные понятия. Так же, как и у нас, черепаха хитрая и медлительная, а муравей и пчела трудолюбивые. Змея, точнее ядовитая змея, в амазонском мифе, как и в библейском сюжете, олицетворяет зло и дурной глаз. Тапир – воплощение слепоты и глупости, а собака – хитрости и коварства. Дикие лесные собаки напоминают нашу лисицу, у них такие же острые и торчащие уши, как у Рейнарда[608]. Они рыщут вокруг малоки и утаскивают все, что смогут найти, даже в непосредственной близости от дома. Агути или капибара занимают в индейском фольклоре то же место, что заяц в африканских народных сказках. Он самый остроумный из зверей, который может обхитрить кого угодно и вечно устраивает в лесу розыгрыши. Удав, в отличие от ядовитой змеи, не злой, он воплощает безмолвие и силу. Болтливый попугай олицетворяет безответственность и ассоциируется с женщиной, в индейских сказках о животных он всегда очень шумный и ненадежный и наверняка выдаст какую-нибудь тайну. Пекари символизирует постоянство, ястреб – хитрость, ленивец – лень, ягуар – отвагу. Обезьяна олицетворяет живучесть, вероятно, потому, что мертвый зверек из-за сокращения мышц некоторое время продолжает висеть, уцепившись за ветку.