Год среди каннибалов. Северо-Западная Амазония

За исключением, пожалуй, легенды об Эльдорадо, ни один южноамериканский миф не вызывал столь бурного интереса и не обрастал слухами так, как история о женщинах-воительницах, которые жили отдельно от мужчин в таинственном лесу и культивировали в себе мужские качества[589]. Раз в год они нарушали обет целибата[590] и вступали в связь с мужчинами ради продолжения рода. Младенцев мужского пола убивали, а из девочек растили таких же суровых женщин, как и они сами. Некоторые писатели считают их прототипом современных суфражисток, восставших против «тирании» мужчин, но с куда более вескими основаниями для мятежа[591]. Эту историю также трактовали как обычный испанский роман[592] или как ошибку захватчиков, обусловленную тем, что мужчины во многих племенах носят длинные волосы[593]. Счи тается, что эту легенду намеренно выдумал Писарро[594], чтобы оправдать свою неудачу, тому же искушению поддался и сам сэр Уолтер Рэли[595]. Как бы то ни было, история была рассказана, а земле и великой реке было даровано имя этих женщин-воительниц. Однако легенда об амазонках вышла далеко за пределы амазонской сельвы. В связи с этим возникает вопрос о происхождении термина. Барон де Санта-Анна Нери посвящает этой дискуссии первые десять страниц своей книги Land of the Amazons. Похоже, это тот случай, когда ученые расходятся во мнениях[596]. Как бы то ни было, история, будь она азиатская, африканская или автохтонная, была локализована здесь, а о доблестных женщинах-воинах продолжают рассказывать даже в XIX веке. Сам Уоллес упоминает о сохранившихся у индейцев «преданиях» о «женщинах без мужей»[597]. Однако это не является доказательством того, что здесь когда-либо жили давшие обет безбрачия девы-воительницы. А само предание вполне может существовать, куда более странным было бы как раз его отсутствие. По меньшей мере три столетия белые захватчики рассказывали и расспрашивали о племени воинственных женщин. Для возникновения самых стойких местных легенд потребовалось гораздо меньше оснований. Людям, жаждущим, подобно древним афинянам, узнать что-то новое, какую-то ранее неизвестную историю, которая могла бы разнообразить репертуар старых сказаний, не требуется трех столетий, чтобы принять в свою культуру новый миф. Вопрос «существуют ли такие вещи?» обычно возникает незадолго до того, как он перестает быть вопросом и становится утверждением. Чем достовернее звучит утверждение, тем большее изумление вызывает история. Когда восхищение достигает достаточного уровня, история становится современным мифом. Поэтому я не отрицаю, что такая легенда существует и ее могут рассказывать индейцы, но лично я никогда не слышал упоминаний о ней. Спрус пишет о женщинах, помогающих мужчинам отражать нападение на племенной дом[598], но мне никогда не говорили о женщине, которая сражалась бы сама и была готова делать это в любое время. Более того, в связи с этим не следует забывать о том, что использовать оружие женщинам строго запрещено.

Еще одна известная по всей Южной Америке легенда повествует о белокожих индейцах, которые спят днем, а из дома выходят только по ночам. Эту историю высмеяли на недавнем заседании Королевского географического общества, но она совершенно точно существует у местных племен[599], а Крево утверждает, что индейцы оуаяна отказываются приближаться к рекам «из-за живущих поблизости от них странных существ… индейцев со светлыми волосами, которые спят днем, а бодрствуют ночью»[600].

Мне не удалось записать легенды о происхождении местных племен, но когда я расспрашивал индейцев боро о том, почему определенная область практически не заселена, они пояснили это следующим образом:

Когда-то там жило большое племя, одно из самых могущественных и многочисленных.

Но давным-давно у вождя (Abihibya) этого племени утигуене родилась дочь, не только уродливая, но и с птичьей гузкой.

Колдун-целитель (Chekobe), дал ей имя Komuine[601].

Когда Komuine повзрослела и стала ростом около пяти футов[602], она отправилась в лес (Bahe), чтобы собрать перцы (dio), и ягоды, но не вернулась.

Тогда племя решило, что ее, должно быть, утащил ягуар (wipa). Была объявлена племенная охота. Утигуене прочесали джунгли в поисках зверя, но, увы, безуспешно, поскольку, когда они были в лесу, на них внезапно напало вражеское племя, и многие воины были убиты.

Так что к малоке они вернулись в большой печали.

Спустя долгое время после этого Komuine сама вернулась в большой племенной дом (Ha-a), и cпела сольную песню, поскольку так в ее племени принято подавать жалобу. Ниже приведено содержание жалобной песни Komuine: