Год среди каннибалов. Северо-Западная Амазония

Хор.
Мы своими руками замочили maica. Мы замочили maica для mao.
Таким образом описывается весь процесс выращивания, сбора и подготовки маниока к изготовлению лепешек, а затем вождь спрашивает:
Кто приготовил mao, которую я могу съесть,
Чтобы мой живот раздулся от mao?
Жена.
Я своими руками приготовила mao, И мой живот раздуется от mao.
Хор.
Мы своими руками приготовили mao.
Мы все будем есть, чтобы наши животы раздулись, Чтобы наши животы раздулись от mao.
Шеф.
Ina? Ina?[518]

Чтобы ваши животы раздулись?Кто съел mao с emie… Mao на emie?

Фотопластинка XLVIII. Танцующие окайна

Очевидно, вождь намекает на то, что женщины украли и съели его лепешки, но это делается исключительно для привнесения в песню сексуального оттенка. Женщины отрицают свою вину и заявляют, что у них пусто в животе, а раздулся он от ребенка, а не от mao. Затем вождь спрашивает, почему или когда живот наполняется ребенком, и далее в песне излагаются сексуальные представления индейцев, а в самом конце вождь поет:

Imine, Imine,
Эти женщины – хорошие женщины,
Imine[519]

.

У индейцев муэнане, которые живут в центральной части бассейна рек Исса и Жапура между племенами андоке и ресигеро, есть собственный танец, который дошел до племен на юге Жапуры и стал очень популярным[520]. Это сочетание загадки и «танца зверей». Композиционное построение здесь то же, что и в «ананасовом танце», но в центре фигуры находится воин, завоевавший репутацию остроумного человека. Его задача – нараспев загадать оригинальную загадку. Естественно, все сразу же начинают смеяться и громко аплодировать местному балагуру. Танцоры кружатся вокруг него и скандируют заданный вопрос. Как только их танец завершается, человек, загадавший загадку, начинает лихорадочно бегать по кругу с зажженным факелом, как Алкивиад[521], ища того, кто сможет ответить на нее. Он внезапно останавливается, освещает факелом лицо одного из танцоров и, попытавшись по глазам понять, знает ли тот отгадку, повторяет свой вопрос. Если ответ отрицательный, то он, независимо от того, из какого племени танцующие, дается на языке муэнане – Jana (я не знаю), после чего танцор, который не смог дать правильный ответ, начинает бегать за человеком, задавшим вопрос, и повторяет все его выходки, которые, по-видимому, дают ключ к разгадке. Очень скоро выстраивается целая очередь таких не сумевших ответить индейцев, которые изображают повадки зверя, чье название является ответом на загадку. Тот, кто первым его угадает, загадывает следующую загадку, и танец начинается заново.

Здесь будет уместно рассказать об инциденте, который может дать некоторое представление об индейском характере, о свойственном им злорадстве и отсутствии альтруизма. Однажды индеец, загадавший загадку, видимо, решил припугнуть чужеземца и, будучи опьяненным если не кокой, то танцем, недопустимо близко поднес свой факел к моему лицу. Я тут же ударил его ногой в грудь, и он кувырком отлетел в сторону вместе со своим факелом. Все окружающие еще очень долго хохотали. Я стал героем дня, а жертве тоже пришлось смеяться над своей неудачей, поскольку этого требует местный обычай.

Все индейцы – умелые подражатели, они удивительно точно воспроизводят повадки ягуаров, тапиров, обезьян, попугаев и других узнаваемых жителей джунглей. Практически всегда загадывают какое-то животное, и чем больше сексуального подтекста в ответе, тем более остроумным он считается. Типичный вопрос: «Когда обезьяна-ревун не ревет?» А ответ будет: «Когда спаривается со своей самкой». Пантомима актеров развлекает публику, не оставляя ни малейшей детали на долю воображения. Перевести загадки не всегда удается, но по действиям вполне можно понять, о чем идет речь.

В связи с этим стоит еще раз коснуться темы опьянения танцем. Ритмичные движения оказали на меня очень сильное возбуждающее действие. Также не стоит забывать и о том, что мужчины употребляют огромное количество коки, а этот стимулятор, как и алкоголь, несомненно, будит воображение и действует как афродизиак. Эффект усиливают сексуальные намеки в песнях, хотя в самом танце их нет. Следует также помнить, что один танец зачастую длится пять дней и ночей. Он может ненадолго прерваться на рассвете, чтобы люди могли отдохнуть и поспать, подчиняясь зову природы, но, насколько я знаю, перерыв длится совсем недолго.