Год Ветра

Поймала его приглушённый стон. Илья ослаб и погладил меня по волосам. А я очень аккуратно стала заглатывать орган, водить вверх-вниз по стволу кулаком. Наливались мои складочки, и тяжелело лоно. Руку запустила между ног и поласкала себя.

Это несложно, когда так сильно хочешь секса. Ничего противоестественного не было в том, чтобы удовлетворить себя, заставить тело двигаться навстречу партнёру.

— Даночка, — простонал Илья, сгибаясь и отбирая свой член у меня. — Иди ко мне.

Он поднял меня к себе, и я думала, что мы уйдём, но Ветер прямо здесь подхватил меня и усадил на свои бёдра.

Припёр меня к стене. Она не была холодной, но на ней местами потрескалась штукатурка, поэтому спину чуть царапало. Но это вовсе не мешало, потому что меня держали на руках и медленно насадили на член. Он вошёл в меня. И возможно само проникновение не приносило бы столько счастья, столько удовольствия, если б мой любовник не стонал. Заплетающимся языком что-то шептал ласковое, задыхался.

Перестала понимать его речь, потому что такая поза меня заставила сосредоточиться на проникновении.

Напряглась и почти сразу кончила. Илья быстро двигался, прижал к стене и входил с яростью. А мои мышцы внутри пытались член поймать, сжимали, не хотели отпускать. Мне хотелось глубже, и чтобы он остался. И он так и сделал, вбился в меня до глубины, причинив сладкую боль и замер. И я, нанизанная на этот кол, кричала в исступлении, трепыхалась и билась в сильных руках от яркого оргазма.

— Любимая, — прошептал Илья и на него с бельевой верёвки сверху упали спортивки. Он рассмеялся. — Романтика, блин.

Я со стоном сорвалась с члена и посмотрела в карие глаза с огоньками.

— Илюша, если мы через раз пользуемся презервативами, мы зачем их купили?

— Не знаю, — усмехнулся он. — Я хочу от тебя ребёнка.

— Надо, — я задыхалась, сделала несколько глубоких вдохов. — Надо это обговорить.

Пришлось ещё раз сполоснуться.

Поздним вечером мы сидели с ним на кухне и пили сок из большого стакана. У нас было две трубочки: синяя и розовая, три горячих бутерброда и одно на двоих пирожное. Половина яблока и банан. Такой ужин. Две табуретки стояли близко друг к другу и мне ничего не стоило положить Илье голову на грудь, спрятавшись под его рукой.

У меня почти не было личного пространства. Картины я писала, но только если Ильи не было рядом, а так только к нему прилипала. И копалась вместе с ним в интернете, интересовалась его темами.

— Смотр, это Тим Стормс, человек с самым широким вокальным диапазоном, — он включил видео. Заскрипел голос взрослого мужчины. — Он не родился с таким голосом, он его развивал. Теперь его голос занесён в книгу рекордов Гиннесса. Он «соль» берёт на невероятной частоте.

— Я так мало понимаю, — разочарованно прошептала я.

— Неважно, — он поцеловал меня в макушку. Это моя работа. А ты должна сейчас сосредоточиться на экзаменах.

Да. Он прав. Если всё время заниматься другим человеком, следить за ним, в его жизнь влезать и ходить хвостом, то либо начнёшь сильно ревновать, как я уже начинала, либо возненавидишь. Собой нужно заниматься! И тогда будет всё в порядке!

От этих мыслей, я отстранилась от Ильи и открыла свой телефон на статье про живопись.

Мы пили из одного стакана, но из разных трубочек. Это и было символом правильной супружеской жизни.

*****

Почему я это сделала? Потому что спать не могла, думая, как меня Ветер повезёт в свой родной город. Там, где мне ещё в школе сдавать экзамены и получать аттестат. И дело не в том, что на него, такого прекрасного начнут вешаться девушки всех мастей. С тем, что Илья мне не изменит, я согласилась. Верю ему. Дело в том, что все будут показывать на меня пальцем. Одежду придётся носить необычную. А когда он повезёт меня в лес, в наше особенное, заветное местечко. Там лагуна окружённая соснами. Купаться буду. Разденусь и белый свет напугаю своим телом.

Не могла я!

И пусть в этом году мне не светит избавиться от половины шрамов, зато через три года, через пять лет, мне обещали чистое тело.

— Почему ты мне не сказала? — негодовал Ветер, напрягая свой божественный голос, орал в трубку. — Дана, как же ты без меня в такую даль?

— Я быстро. Вечером уже вернусь, — мне было очень стыдно, что в клинику пластической хирургии поехала, не предупредив его.

— Мышонок! Куча заведений в центре Москвы, зачем без меня за МКАД выезжать? Ещё и на электричке!

— Успокойся, — вздохнула я, настроение упало окончательно. — Всё нормально.

— Это последний раз, пообещай.

— Обещаю, — почти до слёз довёл своими воплями. — Я люблю тебя, Илья Ветров.

— Я тебя тоже, Даночка, но так нельзя делать. Всё, у меня запись, пиши всё время.

— Ладно, целую.

Он положил трубку, не поцеловав в ответ.

Это он меня так наказал.