Год жизни

— А Игнат Петрович ни в какую,— закончила Тамара,— одно твердит: «Нечего паниковать, успеем. Кончим промывку, сразу тебе сотню рабочих дам». А что толку? Промывку-то кончат перед самыми морозами, как и в прошлом году.

Лисичка долго молчал. Трубка умолкла. Единственный глаз полузакрылся. Казалось, лотошник вовсе позабыл о том, что он не один и от него ждут ответа.

— Мудреную ты мне загадку заганула,— вздохнул наконец Лисичка.— Как Игната Петровича уломать, дело твое, про то я ничего не знаю, а вот насчет золотишка кое-чего скажу.— Лисичка плотно набил трубку свежим табаком, поднес к ней спичку и сильно потянул в себя воздух. Впалые щеки совсем ввалились. Только после того, как трубка задымила, лотошник заговорил снова: — С миру по нитке — голому рубашка. Есть такое присловье. Ну, однако, по нитке собирать — не скоро прииск в рубашку оденешь. Тут мельчить не приходится, надо фартовое место искать.— Лисичка опять помолчал, будто собираясь с мыслями.— Годов десять тому назад ходил я в верховья Кедровки, в Глухую падь. Теперь там и вправду глушь, а тогда... Все чисто кругом изрыто! И сказывал мне один старик, видимое золото нашли.

Лисичка умолк, усиленно зачмокал губами, разжигая трубку.

— А потом? Что потом случилось?—.нетерпеливо спросила Тамара.

— Потом — война... Заглохло это дело. Шибко далеко, катера не доходят — мелководье, а вьюком не больно навозишься. Брали, где полегче, поближе. А может статься— планы в управлении затерялись. Всяко бывает.

— Значит, Максим Матвеич, надо в Глухую падь ехать, там разведку провести, да? — придвинулась Тамара к старику.

— Стал быть, так,— подтвердил Лисичка.

— А вы поедете со мной показать старые разработки?— затаила дыхание Тамара.

— Да уж не миновать! — Глаз лотошника юмористически сощурился, рот растянулся в снисходительной усмешке.— Доведу за ручку, как дите малое.

Тамара не обиделась. Она вся была переполнена горячей благодарностью к замечательному старику.

Разыскивая Крутова на полигонах «Крайнего», Тамара внезапно разрешила и вторую часть проблемы. Ее осенила мысль обмануть Крутова. «Цель оправдывает средства. Скажу, что в геологоразведке допущен просчет».

Все разыгралось как по нотам. Узнав от Тамары, что содержание золота на двух полигонах будущего года, по данным дополнительной разведки, оказалось непромышленным, Игнат Петрович взъярился:

— Как так? Да я тебя... Ну знаешь, Тамара Михайловна... Ты ж сама толковала, что для будущего года площади есть! Так или не так? Говорила?

— Правильно, Игнат Петрович,— с убитым видом отозвалась Тамара,— моя ошибка. Провела летнюю проверку и убедилась — просчитались мы при опробовании. Ни в одном шурфе нет планового содержания! Видно, тогда осенью или зимой кое-как разведали.

— Выговор тебе обеспечен! — бешено поиграл желваками Игнат Петрович. Он весь покраснел от прилива крови. Расстегнул ворот белого кителя, впился мутноватыми голубыми глазами в геолога.— А теперь что делать будем? Ну?

Услыхав, что есть надежда на Глухую падь и Тамара просит сейчас дать ей только Лисичку, Шатрова да пятерых рабочих, Игнат Петрович с облегчением перевел дух:

— Уф! Отлегло от сердца! Сегодня же выезжай. Бери Лисичку, Шатрова, кого хочешь, бери десять рабочих, только дай золото! Привезешь — выговор отменю, премию дам!

Шатров удивился, завидев Игната Петровича спускающимся с отвала к прибору. Со времени памятного партийного собрания Крутов ни разу не вызывал к себе в кабинет Шатрова и не заглядывал к нему на полигон. Что означал этот неожиданный визит?

— Здравствуй, Шатров! — отрывисто сказал Крутов. Хотел протянуть большую руку, но вовремя воздержался, заметив, что инженер не расположен пожать ее, можно нарваться на неприятность.

Алексей холодно кивнул в ответ. Его замкнутое лицо осталось неподвижным.

— Как с подачей песков? Бульдозер скоро придет? — спросил Крутов.

— Перешли на тачки. Женщины-общественницы выручают,— сдержанным жестом показал Шатров на полигон. Он мог бы и не показывать. Крутов и сам видел, что полигон весь пестрит многоцветными женскими платьями.— Даем половину плана. Бульдозер обещают через три дня.

Крутов влез под бункер, взял с ленты транспортера комок грунта и растер его в пальцах.

— Хуже золото пошло? — осведомился Игнат Петрович.

— Да,— помедлив мгновение, удивленно ответил Шатров.— А что?

— Прибавь воды и оборотов бочке,— распорядился Крутов. И пояснил: — Пески пошли с глинистой примазкой, отмываются трудно. Часть золота уходит в хвосты.

— Понятно. Сейчас прибавим,— чуточку теплее отозвался Шатров. «До чего же дошлый, старый пес! Сквозь землю видит».

Игнат Петрович еще походил по полигону, перекинулся парой шуток с женщинами, потом уселся на краю эстакады и поманил к себе Шатрова. Седеющий ежик волос начальника прииска серебрился на солнце. Морщинистое лицо уже успело покрыться густо-коричневым загаром.