Годы. Мили. Судьбы

В начале декабря заболел желтухой (болезнью Боткина). Поместили меня в Либавский госпиталь, расположенный в военном городке. Провалялся один в инфекционной палате до начала января 1946 года. Тянулись долгие, бессонные, тоскливые ночи – время размышлений о жизни и о будущем со многими неизвестными. Пришел к выводу, придется служить на Балтике, а этого очень не хотелось. Раз здесь служить, значит, здесь и жить. Следовательно, нужна квартира. Жилье, полученное на Северном флоте, больше не пригодится. После выхода из госпиталя обратился в квартирно-эксплуатационную часть. Хлопоты неожиданно увенчались успехом. Получил разрешение занять две комнаты на пятом этаже дома № 12 по улице Церковной, в центре города. На третьем этаже находилась квартира командира бригады Н. И. Морозова. В двух соседних комнатах жила старушка Мария Михайловна, мать подполковника Гранина, командира 12-дюймовой железнодорожной батареи. Кухня общая. Квартира неплохая, но отапливалась дровами, их приходилось таскать на себе. Водопровод работал эпизодически, воду носили ведрами со двора. Старшины раздобыли кровать, флотский матрац, стол, четыре стула, шкаф для одежды, в который нечего было вешать. Выписал в тылу машину дров – жилье было готово. Мария продолжала служить, ее демобилизация задерживалась. В середине февраля получил письмо – едет! Потом телеграмму о дне прибытия. Накануне купил на рынке кусок свинины и картошку. Соседка Мария Михайловна приготовила на сковородке изумительное жаркое. Встретил Машу рано утром на вокзале. Сели на извозчика и покатили домой. Организовать домашний быт оказалось сложнее, чем я предполагал. Марии Антоновне нужно было встать на воинский учет, получить паспорт и продовольственные карточки, обзавестись штатской одеждой вместо потрепанной шинели и сапог. Своя ноша не бывает тяжелой. Из плаща, купленного в Англии, пошили ей пальто. Продали мои желтые американские туфли, купленные в Сан-Франциско, и купили женские. Простыни, наволочки и полотенца принес из части. Начали обживаться и привыкать друг к другу. Все было непросто. Мне без малого 30 лет, Марии – 28. Характеры у каждого уже сформировались. Родной дом мы покинули в 16-летнем возрасте. Последующие 12 лет прожили в общежитиях, где условия жизни мало похожи на семейные.

У каждого из нас выработались привычки моральной и материальной независимости, самостоятельности суждений и взглядов. Проявлялось нежелание и неумение учитывать и тем более подчинять свои поступки интересам других людей. Некоторые из этих черт сохранились у каждого из нас, увы, на всю жизнь. В конце февраля сестры Марии – Тамара Баканова и Галина Янгаева – с мужьями собирались на встречу у ее матери Глафиры Антоновны в деревне Сорокино Боровического района Нижегородской области. Мы тоже решили ехать на этот сбор. Попросил у командира 10 суток в счет отпуска. Просьбу удовлетворили. Легко принимаются решения в молодости! Ехать надо было более чем за тысячу километров зимой, не имея теплой одежды. Деревня находилась далеко от железной дороги, которая заканчивалась в городе Боровичи. Подзанял деньжат, положил документы в нагрудный карман кителя, пистолет «Парабеллум» во внутренний карман, и отправились в путь. Пистолет взял на случай встречи с волками. Мария говорила, что во время войны волки свободно гуляли ночью по деревне. В Ригу приехали утром. День бродили по красивому и уютному европейскому городу. Он нам понравился. Мечтали, хорошо бы в таком городе пожить. На вокзале встретили Соньку Устинову, она присутствовала на нашей свадьбе и теперь ехала в Пярну в штурмовой авиаполк РГК для дальнейшего прохождения службы. С билетами на Москву проблем не возникло. Помог дежурный помощник военного коменданта станции Рига, как оказалось, земляк, паренек с Березайки. До станции Боровичи ехали в сносных условиях. Прибыли утром. Предстояло пройти пешком 28 километров до села Кончанское и еще километров 12 до д. Сорокино. Потолкались на базаре, нашли попутную подводу до Кончанского. Позвонил в сельсовет деревни Удино (там была фабрика, делавшая пробки для водочных бутылок, и работала телефонная связь), попросил известить о нашем прибытии. К счастью, погода была не очень холодной. День серый, облачный, без снегопада, с небольшим ветром. Возница не хотел утруждать лошадку и разрешал садиться на дровни (сани для перевозки зимой дров и других грузов) только на спусках под гору. По ровной местности и в гору шли пешком. С вечерними сумерками добрались до Кончанского – места ссылки 1797–1799 гг. полководца А. В. Суворова.

Усадьба полководца А. В. Суворова в Колчанском