Годы. Мили. Судьбы

В семье хранятся военные реликвии Марии Антоновны, пять медалей, пожелтевшая от времени летная книжка, тетрадь проверки техники пилотирования, кожаная сумка пилота и летный шлем. Ее гражданский подвиг, как и многих советских патриотов, несправедливо остался в тени.

Родственники и друзья помнят ее задорный оптимистический характер, добро и тепло, которое она дарила близким. Мало кто знает, что тихая, добрая женщина со спокойным взглядом в военные годы была отчаянным пилотом – выполняла совсем не женскую работу. Ей повезло – Господь сохранил жизнь, многие подруги-летчицы погибли.

Самый большой и важный праздник в нашей семье – День Победы 9 мая. Наши родители, мужчины и наравне с ними женщины в боях отстояли Родину.

Воспоминания о Г.К. Васильеве

Воспоминания дочери Георгия Константиновича

Анны Георгиевны

Анна Георгиевна Кибкало (Васильева). 2019 г.

Наше с Ириной детство вспоминается счастливым, беззаботным и обеспеченным. Папу видели редко, он почти все время находился на службе. Помню в возрасте 3–4 лет, когда папа приходил в Риге с моря домой, он брал меня на руки и дарил большую плитку шоколада в красивой темно-синей обертке с надписью золотыми буквами «Золотой якорь». Мы ощущали любовь и заботу родителей и одновременно имели относительную свободу действий. Нашу учебу родители особенно не контролировали, учились мы хорошо и с удовольствием, никаких проблем со школой не было. Не могу точно сказать, связано ли это с высоким положением отца, или мы были действительно беспроблемными детьми. Папа всегда был строгим, любил порядок в доме. Мама вела домашнее хозяйство. Обеспечением и обустройством нашего жилья всегда занимался папа. Жили мы скромно, в доме было только необходимое – ни дорогой мебели, ни посуды не имели. Однажды я спросила, почему у нас нет красивого сервиза, папа ответил: «Мы переезжам с места на место, обрастать вещами нет смысла. Поселимся окончательно в каком-либо месте, тогда все купим». Атмосфера в доме всегда была спокойной, мы никогда не слышали, чтобы родители разговаривали на повышенных тонах. Я считала, что во всех семьях такие же взаимоотношения. Повзрослев, однажды услышала, как ругаются между собой муж с женой (наши родственники), пришла в ужас и не знала, как себя вести. При всей любви к нам родителей, мы оказались неподготовленными к жизни, вероятно, потому, что жили в тепличных условиях. Как мы говорили с сестрой Ирой, родители воспитали «тургеневских девушек». К сожалению, как большинство детей, мы не интересовались жизнью родителей, не знали, чем они занимались и что пережили в военные годы. Папа и мама о военных годах нам рассказывали мало. Мы знали, что они воевали, но, какой ценой досталась победа в войне, не понимали. Не представляли, что переживал папа, когда из боевых походов не возвращались его друзья, однокурсники и экипажи подводных лодок, с которыми он сроднился, выполняя боевые задания. Нам были неведомы условия службы на подводных лодках и специфика взаимоотношений в экипажах. Мы не осознавали, какие чувства и переживания испытывала мама, когда на ее глазах погибали друзья и подруги пилоты. Как все дети, наивно полагали, что родители будут с нами всегда. Семья Ивановых была очень дружной, до последних дней мамины сестры и братья встречались и поддерживали связь, помогали друг другу. Мы тесно общались с сестрами мамы, тетками Тамарой и Галей, все, что я узнала о жизни мамы и папы, – в основном от них. Сейчас их уже нет, и спросить не у кого. Я корю себя, что не сделала этого при жизни родителей и родственников. К сожалению, такое отношение характерно для всех молодых людей. Многое я узнала о родителях, когда разбирала семейный архив и фотографии при подготовке книги воспоминаний, и сожалею, что мало их расспрашивала о детстве, учебе, войне и истории наших предков. Очень помогла в систематизации материалов папина профессиональная пунктуальность штурмана-подводника. У него во всем был порядок. Фотографии, сделанные им с 1937 года, он в хронологическом по-рядке разместил в альбомах, сопроводив пояснительными надписями. Документы, удостоверения, справки хранил в отдельной папке. Рукопись воспоминаний папа завершил на описании событий октября 1961 года, когда был первым заместителем командующего Тихоокеанским флотом. Вероятно, последующие годы службы в этой должности до августа 1968 года ему тяжело было вспоминать. Уважая профессию военного моряка, он не стал писать о взаимоотношениях между должностными лицами высокого уровня, которые, соперничая, не всегда были добропорядочными, искренними и достойными людьми, особенно в сложных, ответственных ситуациях. В разговорах папа всегда говорил: «Лучшая должность на флоте – командир корабля. Чем выше должность при дальнейшем продвижении, тем сложнее взаимоотношения».