Годы нашей жизни

«Он принадлежал к первым строителям нашей советской системы. В буре революционных событий, ломки и хаоса уверенно и стойко принялся он устанавливать революционный порядок» — так вспоминает Григорий Иванович Петровский Саммера в первые месяцы революции.

Человек по характеру мягкий, сердечный и деликатный, Иван Адамович боец несгибаемый, твердый и непоколебимый. Контрреволюция плетет на Севере паутину заговоров, предательств, чтобы изолировать Вологду и покончить с Советской властью. Город на осадном положении, и член ревкома Саммер двадцать четыре часа в сутки занят организацией обороны, снабжением и обеспечением Красной Армии.

Неделями он не успевает забежать домой поглядеть на своих ребят. Со старшим, Виктором, он попрощался на улице возле ревкома (тот в свои семнадцать лет ушел на фронт бить Колчака), а девочек не помнит, когда видел. Все его дети родились в ссылке и почти совершенно не видели отца. Они подрастали, а он в тюрьме, в крепости.

Какое счастье, что есть на свете Люба!.. Все годы ссылки она с ним рядом. Как нелегко быть женой революционера и матерью его детей! Люба все вынесла, не согнулась. В семнадцатом она вступила в партию, пошла в Красную Армию и теперь служит в армейском политотделе. А он целыми сутками в ревкоме, в губкоме, в губсовнархозе. И так день за днем, месяц за месяцем.

В Москве он тоже раньше трех часов утра домой не возвращается. Ночью придет, посмотрит на своих девочек, поправит на них одеяло (за одеяло спасибо коменданту Дома Советов, у Любичей ведь своего ничего нет!). Когда младшая, Нина, заболела, хотели что-нибудь выменять на бутылку молока, но ничего, кроме завалявшихся двух дюжин пуговиц, не собрали. А в Москве девятнадцатого года молока и за золото не всегда можно было раздобыть.

Вот уже несколько месяцев, как Иван Адамович приехал сюда из Вологды. Сам Ленин предложил отозвать Саммера. Экономист, финансист, большой знаток хозяйства. В Наркомфин его, членом коллегии. И одновременно — в Центросоюз: в кооперации засело немало эсеров и меньшевиков, путающих дело.

— Считайте, Иван Адамович, что вы на фронте, На хозяйственном, на кооперативном. Ведь разруха, голод — враг не менее опасный, чем Колчак, Деникин и Антанта.

…Петровский и Чубарь не раз докладывали Ленину об острой нехватке кадров. Украине очень нужны работники!

Возник вопрос о человеке, который мог бы возглавить важнейшую отрасль украинской экономики — на развалинах нужно создать кооперацию, которая поведет торговлю в городах и селах. Ленин подумал о Саммере. Весь девятнадцатый год этот человек тащил груз огромной работы, но никто ни разу не слыхал, чтобы он посетовал, на что-то пожаловался. Как всегда, ровен, сдержан. А Ленин знал, что на сердце у старого товарища. Недавно пришла весть о гибели сына Виктора в бою под Вяткой.

Через несколько месяцев после сообщения о гибели Виктора прибывший на совещание командующий Восточным фронтом рассказывал о нескольких красноармейцах, которые оказались во вражеском тылу. Беляки преследовали их, но безуспешно. Красноармейцы ушли в болота, питались ягодами и вот теперь сумели пробраться к своим. Среди этих бойцов, которых считали погибшими, был и сын Саммера — Виктор. Узнав об этом, Ленин поручил связаться по прямому проводу, немедленно проверить. Получив подтверждение, он сам позвонил во второй Дом Советов, чтобы передать Саммерам счастливую весть.

ХЛЕБ И СОЛЬ

Хлеб и соль…

— Сколько стоит на рынке пуд зерна?

— Четырнадцать тысяч рублей.

— А пуд соли?

— В пять раз дороже.

Соляной голод… Даже для той соли, которую удается добыть в Донбассе, нет вагонов. А те, что возят, — дырявые, разбитые. Погрузят тысячу пудов, а привезут пятьсот, в лучшем случае восемьсот. Из Бахмута отправили сорок два вагона соли, в пути пришлось семнадцать отцепить.

Длинные, пожелтевшие пальцы Саммера бегают по строчкам сводок рыночных цен. Соль… В Харькове и Полтаве — 60 тысяч, в Киеве — 70 тысяч, в Чернигове — 73 тысячи рублей за пуд…

Соль и хлеб…

Рядом со сводками на столе лежат пачки бюллетеней. Заголовки повторяют слова «голод», «помощь голодающим».

Чем помочь Поволжью? Оно уже совсем без хлеба. Голод явился и в степные губернии Украины. Перед Саммером список «голодных уездов». Хлеб и соль занимают все мысли члена Совнаркома и председателя Всеукраинского кооперативного союза Ивана Адамовича Саммера.

В четыре ночи погас свет в его кабинете, окна которого раскрыты в весеннюю харьковскую ночь 1921 года. А в восемь утра Иван Адамович уже склонился над сводками. В девять у него заседание Центральной кооперативной комиссии помощи голодающим. В одиннадцать — чрезвычайная комиссия по соли. И целый день в его кабинет идут люди — из волостей, уездов, с сотнями вопросов и нужд.