Годы риса и соли

Бабочка тоже заболела; И-Чинь запер её в передней части корабля-флагмана, в проветриваемом закутке под бушпритом и над золотой статуей Тяньфэй, украшавшей нос корабля. Много часов он провёл рядом с девочкой, выхаживая её на протяжении всех шести этапов болезни: от жара и скачущего пульса большого ян к меньшему ян и яркому ян, для которых характерны попеременные озноб и лихорадка, вплоть до самого высшего инь. Он каждый час проверял её пульс и другие жизненные показатели, вскрывал волдыри, мазал её лекарствами из своих мешочков, в основном микстурой под названием «Подарок Оспяного Бога», которая содержала измельчённый рог носорога, снежных червей из Тибета, толчёный нефрит и жемчуг; а когда она надолго застряла на стадии малого инь и ей, казалось, уже грозила смерть, доктор добавлял в микстуру мизерные дозы мышьяка. Болезнь развивалась не так, как обычная оспа, но моряки тем не менее приносили соответствующие жертвы богу оспы, раскуривая благовония и сжигая бумажные деньги над алтарём, возведённым на всех восьми кораблях.

Позже И-Чинь сказал, что, по его мнению, ключом к её выздоровлению стало пребывание в открытом море. Её тельце, лежащее в постели, колыхалось на широких волнах, и он заметил, как её дыхание и сердцебиение синхронизировались с качкой: четыре вдоха и шесть ударов сердца на волну, в дрожащем ритме её пульса, снова и снова. Такое слияние со стихиями пошло ей на пользу, солёный воздух наполнил её лёгкие ци, и язвы сошли с её языка; он даже поил её океанской водой из маленькой ложечки и пресной водой, лишь недавно набранной из родника у неё на родине, столько, сколько в неё влезало. И вот она пошла на поправку, и болезнь ушла, оставив на память о себе лишь еле заметные оспины на спине и шее.

Всё это время они плыли на юг вдоль побережья этого нового острова и с каждым днём всё больше удивлялись тому, что так и не достигли его южной оконечности. Один из мысов выглядел так, словно за ним-то и должен кончиться остров, но, обогнув его, они увидели, как берег поворачивает в очередной раз на юг, протянувшись за какими-то обожжёнными пустыми островами. Ещё дальше к югу они увидели деревни вдоль берегов, и теперь они уже знали достаточно, чтобы опознать парилки. Кеим не подпускал корабли близко к берегам, но позволил приблизиться одному каноэ и попросил Бабочку поговорить с ними, но они не поняли её, а она их. Кеим пантомимой обозначил болезни и опасность, и местные быстро убрались восвояси.

Они поплыли против течения с юга, но оно было мягким, а с запада всё время дул ветер. Рыбалка здесь шла отлично, погода стояла приятная. День сменял день в круге бессменного однообразия. Земля снова ушла на восток, затем снова на юг, почти до самого экватора, минуя огромный архипелаг низких островов, где было удобно вставать на якорь и водились большие морские птицы с синими лапами.

Наконец они добрались до круто вздымающейся береговой линии, где вдалеке виднелись огромные снежные вулканы, похожие на Фудзи, только вдвое, если не больше, превышающие его по высоте, ярко выделявшиеся на фоне неба за крутым прибрежным хребтом, который был высок и сам по себе. Эти масштабы отбили у всех последние попытки думать об этом месте как об острове.

– Ты уверен, что это не Африка? – спросил Кеим у И-Чиня.

И-Чинь не был уверен.

– Не исключено. Возможно, люди, которых мы оставили на севере, – единственные выжившие фуланчи, доведённые до первобытного состояния. Возможно, это западный край света и мы плыли мимо прохода в их срединное море ночью или не заметили его в тумане. Но я так не думаю.

– Тогда где же мы?

И-Чинь на длинных полосах карты показал Кеиму, где они, по его мнению, находились: к востоку от крайних обозначений, где карта была совершенно пуста. Но сначала он ткнул в крайнюю западную полосу.

– Взгляните: Фулань и Африка с западного края выглядят примерно так. Мусульманские картографы единодушны в этом вопросе. А по расчётам Синь-Хо, весь мир составляет около семидесяти пяти тысяч ли в обхвате. Если он прав, мы проплыли по Дахаю только половину того расстояния, которое разделяет нас с Африкой и Фуланем, если не меньше.

– Тогда, возможно, он ошибался. Возможно, суша занимает большую часть земного шара, чем он думал. Или сам земной шар меньше.

– Но его результаты точны. Я повторил его измерения во время нашего путешествия на Молуккские острова, сравнил геометрию и убедился, что он был прав.

– Но посмотри! – воскликнул Кеим, указывая на гористую местность впереди. – Если это не Африка, то что же?

– Остров, надо полагать. Большой остров глубоко в Дахае, куда ещё никто никогда не заплывал. Другой мир, похожий на уже известный, только восточный, а не западный.

– Остров, куда ещё никто никогда не заплывал? О котором никто даже слыхом не слыхивал? – Кеим не мог в это поверить.

– А что? – возразил И-Чинь, упрямо настаивая на своей идее. – Разве кто-то до нас плавал сюда и возвращался, чтобы рассказать об этом?

Кеиму пришлось согласиться.

– Но и мы пока не вернулись.