Гоэтия, последняя дочь сумерек

“Чистокровный наследник благородного рода, а ведёт себя как выскочка и эгоист! Какое наплевательское отношение ко всем нашим учениям и традициям! Теперь понятно почему благочестивая Сельфироса так долго раздумывала над ответом. Надеюсь, она не будет томить нас долгим ожиданием и выставит этого нерадивого отпрыска за дверь через пару минут.”

Серебро заметил как её глаза злобно метались из стороны в сторону. Он чувствовал, что нащупал её слабое место и продолжил словесно напирать на Эсвель.

– Что вы так напряглись, моя милая Эсвель? Прямо вся побледнели.

– Вам кажется, и не надо со мной любезничать.

Для него это казалось очередной игрой, в которой Серебро намеревался победить. Гоэтия же предпочла хранить молчание и не вмешиваться в чужие дела.

На секунду ей даже показалось, что Серебро не просто так прицепился к Эсвель. Возможно он нарочно приковывал всё внимание и мысли драконицы к своей не слишком скромной персоне, чтобы она окончатильно упустила из виду Гоэтию, которая для дракона казалась слишком странной.

– А где у вас здесь находятся конюшни? – поинтересовался Серебро.

– Конюшни?

– Или как называется то место, где вы спите.

– Вообще-то у нас во дворце имеется довольно много жилых помещений, оборудованных специально для драконов.

– И где они расположены? Могу я на них взглянуть?

– Нет. Они все находятся в отдельном крыле, но вам двоим туда нельзя. Там ещё находятся наши яйца. Чужаков мы к ним и близко не подпустим.

– Чужаков… Так вот какую идеологию вам насаждают. Ни один дракон никогда в жизни не стал бы разбивать чужие яйца.

– Это просто мера предосторожности.

– Расскажешь это своему двуногому хозяину.

– У меня нет хозяина!

– Тогда почему вас держат отдельно от себя? Прямо как зверей.

Эсвель уже здорово рассердилась и еле сдерживала накопившийся гнев. К её счастью, мучать себя дальше не требовалось.

Они наконец пришли ко входу в покои Сельфиросы. У дверей молчаливо стояли шестеро белых драконов. Одного из них Гоэтия смогла опознать. Он вместе с Эсвель встретил их тогда на мосту.

– Мы на месте, – развернувшись, сказала Эсвель. – Можете войти.

– Чудесно, – ответил Серебро.

Как только он сделал шаг вперёд, драконица схватила его за горло. Серебро даже не попытался уклониться или отбить её атаку.

– Запомни! – грозно проговорила она, смотря прямиком в его глаза. – Как бы ни было высоко твоё положение при Лохаре, здесь ты абсолютно никто! Попробуй только словом обидеть нашу владычицу и тебя моментально разорвут в клочья. Ты меня понял?!

Не скрывая полученного от её реакции удовольствия, Серебро кивнул и усмехнувшись сказал:

– Разумеется.

Эсвель разжала свою крепкую хватку. В ту же секунду её собратья приготовились заступится за сестру, если Серебро решит наказать её за такую наглую выходку.

Этот спектакль его только забавлял. Подойдя к двери, он открыл её и обратился к Гоэтии.

– Идём, – улыбнулся дракон. – Нас, как видишь, хотят поскорее спровадить отсюда.

Гоэтия поспешила к своему другу. Напоследок окинув взглядом присутствующих, она поняла, что теперь они сбросили с лиц маски дружелюбия.

***

Покои золотой королевы казались невероятно огромными. Они превышали площадь предыдущего зала, в котором Гоэтия и Серебро дожидались пока Сельфироса примет своё решение.

От входа шла длинная ковровая дорожка. По бокам от неё неподвижно стояли колонны белых драконов. Гоэтия даже занервничала при их виде.

“Да сколько же их здесь собралось? Уж точно не меньше пары десятков…”

Тем не менее, на её друга эта стража не произвела даже малейшего впечатления.

В конце пути их ждало просторное пурпурное ложе, на котором величественно восседала сама Сельфироса, а рядом с ней находилась кладка королевских яиц.

Гоэтия никак не могла оторвать глубоко потрясённый взгляд от её благородной стати. Хвала богам, что Сельфироса почти не обращала на неё внимание и не видела этого глупого зрелища. В большей степени она интересовалась своим сыном.

Перед Гоэтией казалось был эталон драконьей красоты. Стройное тело, не утратившее за сотни лет ни гибкости, ни своего первоначального вида. Чешуя из чистого золота, не меркнувшая даже в самой тёмной ночи.

Но главная сила Сельфиросы заключалась в её глазах. В них пылало натуральное пламя цвета жидкого золота. Из всех когда-либо живущих, подобными глазами обладал лишь Лохар. Однако, куда скромной бронзе тягаться с видом любимого металла всех земных королей.

Может Серебро не слишком уважал своих родичей, он всё же любил свою мать и первым делом отвесил ей низкий поклон. Гоэтия последовала его примеру.

– После стольких лет мы снова встретились, – сказал он и сделал шаг вперёд.