Гоголь и его души (СИ)

Плюшкин. Позвольте нанести вам, Николай Васильевич, визитик-с.

Гоголь. Милости прошу, только что-то я не узнаю вас, сударь. Я о вас разве писал?

Плюшкин. Эхва! А вить это я, Плюшкин! Как есть, из вашей поэмы. Не узнали – богатым буду. (Снимает с головы шляпу, показывая повязанный на ней головной платок.)

Гоголь. А, да-да-да. Вот теперь узнал. Будете богатым, если сможете. Вот теперь вы, как прежде… только вот джинсы… Позвольте же осведомиться – джинсы рваные, это так уже по современной моде или это ваша старая привычка?

Плюшкин. Так ить, стар я, привычки-то менять.

Гоголь. Да-да, понимаю. А зачем пожаловали? Хотя постойте, без труда угадаю – должность хотите.

Плюшкин. Нет-нет. Заботу имею, но в должностях не нуждаюсь. Не извольте беспокоиться.

Гоголь. Так ли это? Что-то не верится…

Плюшкин. Говорю же – стар я, батюшка, чтобы лгать – давно живу на свете.

Гоголь. Я готов вас выслушать.

Плюшкин(наклонившись, говорит Гоголю на ухо). Хочу вас уведомить, милостивый государь, самым серьёзным образом – беспорядки творятся в державе.

Гоголь. Вот как? Какие же именно?

Плюшкин. Хочу самым настойчивым образом обратить ваше внимание – тащат и тащат. Все, на кого ни укажи, тащат самым бессовестным образом. Причём отовсюду. Нет такого места, где бы ни крали. Только оглянешься – а они уже что-то волокут. Глупее всего, что я наблюдал даже, как тащат друг у дружки. Никакого порядка. Глаз да глаз за всем нужен. Опять же, тащат все – и простые мужики, и господа. Образованные – те даже скорее что-нибудь упрут, чем простые мужики.

Только попробуй что-нибудь положить без присмотра, мигом украдут! Переживаю я очень, за державу. Душа болит, сил нет.

Гоголь. Душа болит? А, это как раз в тему. Мы тут как раз про души… на то она ведь и душа, чтобы болеть. Хотя правильнее бы было, чтобы душа радовалась, а не болела.

Однако с этими уведомлениями вам, пожалуй, нужно к Собакевичу. Вот как его назначат обер-прокурором, так вы сразу к нему… он уж вопрос решит, будьте спокойны. Найдёт управу на любого.

Плюшкин. Собакевич сам не чист на руку, всем известно. Липкие у него руки-то, чай сами могли заметить.

Гоголь. Так что ж делать прикажете?

Плюшкин. Замки надобны хорошие… большие и надёжные. Сейфы тоже подойдут. И ключи от них держать в одном надёжном месте под охраной, чтоб ни-ни…

Гоголь. Разве можно всё закрыть под замок?

Плюшкин. Я бы закрыл… У меня так – порядок должен быть, чтобы и мышь не проскочила. Порядок и учёт – вот что нужно. Всё в хозяйстве нужно перечесть и реестр составить всех материальных ценностей, какой бы длинный тот реестр не оказался. И всё под замок и под охрану. Я согласен даже на такое – могу хранить все ключи от всех замков у себя. Все, какие ни есть. А то больно много любителей поживиться за казённый счёт.

Гоголь. Интересная мысль. Только позвольте усомниться, что вы один справитесь со всеми ключами. Это ж такая ответственность. Справитесь ли?

Плюшкин. А кто это сказывал, что не справлюсь? А вы бы, батюшка, наплевали в глаза тому, который это сказывал! Справлюсь, умение особое у меня имеется на сей счёт. Будьте покойны.

Гоголь. Ну, если так…

Плюшкин. Сколько всего неучтённого валяется, где попало! Бесхозяйственность. На свалку выбрасывают почти новые вещи, вполне пригодные. Я-то на свалку хожу регулярно, знаю доподлинно. Надобно все свалки обнести забором и тоже поставить хорошую охрану. И ничего никому оттуда не выдавать без специального на то дозволения.

Гоголь. Это поможет, вы считаете?

Плюшкин. Только так сможем страну сохранить. Только так! Покуда начальство смотрит поверх голов – а в хозяйстве-то упущения... О том и забота моя, стало быть.

Гоголь. Понимаю вас, понимаю.

Плюшкин. Хороший хозяин-то, он как делает – всё в дом, а не наоборот.

Гоголь. Это так.

Плюшкин. И ещё – нету в стране никакого порядка по части мздоимства. Такое сребролюбие процветает, что не дай Бог!

Гоголь. И что же имеете сообщить по поводу мздоимства?

Плюшкин. Надо бы в этом деле тоже порядок навести. Разъяснить надобно народу, кто и сколько имеет право брать. Чтоб всё строго – по чину и званию. Чтобы никто выше головы не прыгал. Всяк сверчок знай свой шесток. А может быть, и чиновника специального поставить, по особому ведомству, дабы наблюдал за порядком среди мздоимцев, кто и сколько берёт. Строгий надсмотр не помешает. И в реестр их всех, опять же, занести.

Гоголь. Ну, наконец-то, всплыло всё ваше. Вот этого-то я и опасался более всего. Вам точно надо к Собакевичу, когда его назначат прокурором. Либо вы с ним споётесь, либо он вас посадит.

Плюшкин. Посадит? Меня? Ну, что ж ты расходился так? Экий занозистый! Зачем же так сразу?

Гоголь. Наперёд вижу, что споётесь.