《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Иоанн невольно перенимал то пылкое оживление, которое нынче билось в сердце юного опричника. Царь неспешно приблизился к Фёдору, заглядывая в его глаза.

- В прошлый раз, помнится… - протянул Иоанн, осторожно касаясь костяшками белой щеки юноши.

- Афоня был за главного. И мы потеряли всё, - мягко и вкрадчиво закончил Фёдор, поддаваясь навстречу прикосновению, и обхватывая царскую руку, - Малюте это под силу. Чего греха таить – бывает, вздорим, но, всяко, это дело ему по зубам.

Иоанн окинул опричника медленным взором.

- Позволь мне, царе, служить тебе. Прошу, позволь! – взмолился Фёдор, видя, сомнения во царском взоре.

- На сей раз будешь отвечать своей головой, - строго произнёс Иоанн, - что бы ни случилось.

И пусть ответ был холоден, лицо юного Басманова озарилось светлой радостной улыбкой. Он пал на колени, жарко припадая устами к царской руке.

…

Малюта чуть приподнял густые брови, внимая царской речи. Ударив себя в грудь, Григорий улыбнулся.

- От же добрая весть, светлый милостивый государь, - поклонился опричник.

Иоанн чуть заметно кивнул, восседая на троне.

- Это ж он, небось, с того разу не окончил? – вопрошал Малюта.

Царь повёл бровью.

- Это ж тогда ещё скокма радости всем было, что Фёдор Алексеич живым вернулся с плену – впервой такое на моей памяти. И от, нынче довершит уж дело это.

- К чему клонишь? – раздражённо вопрошал владыка, коснувшись своего виска.

Малюта пожал плечами да мотнул головой, и всем видом заверял, что нету никакой задней мысли.

- Ты ему не доверяешь, - со вздохом молвил Иоанн, - И славно, славно. За Алексеичем нужен глаз да глаз. Как заподозришь чего – докладывай.

- Как будет, с чем прийти – тотчас же, добрый царь, - с поклоном молвил Малюта.

Иоанн холодно внимал словам Скуратова.

- Коль без улик явлюсь, то попросту наветом сочтёшь службу мою. И покуда не будет при мне довода, так не потревожу покоя твоего.

- И не тревожь, - закончил владыка, протягивая руку пред собой.

Малюта с поклоном поцеловал перстень и пошёл прочь.

…

- И что ж вам ведомо? – вопрошал Фёдор.

Малюта точно бы лишь того и ждал. С короткой усмешкой Скуратов развёл руками.

- Ничего, - с отрадной гордостью ответил Григорий.

Фёдор едва свёл брови, не теряя улыбки на своих устах.

- Его хоть в городе видали? Мужик-то, поди-глянь, приметный, - спрашивал Басманов.

- То-то – не видали, - мотнул головой Скуратов.

Фёдор глубоко вздохнул, постукивая пальцами по столу.

- А это ж правда, - вопрошал Малюта, - будто бы нынче ты за это дело в ответе будешь?

Фёдор холодно кивнул. С уст Скуратова сорвался облегчённый вздох, и опричник осенил себя крестным знамением.

- То-то отрада-то, аж от души отлегло, - выдохнул Скуратов, - А я уж ведать не ведал, как гада этого скользкого ловить. Поди, и в Новгороде его уж нет и не было – на кой чёрт ему, право, подставляться-то? И лёд уж встал. Какой бы ни был мореход, а всяко уж… И схроны евонные пустуют…

Покуда Малюта причитал, Фёдор недоверчиво глядел на него. Скуратов видел сей взгляд, и видел недоверие то.

Малюта развёл руками, усмехнувшись в свою бороду.

- Словом… зазря ты напросился, ой напрасно. Эту мразь не под силу изловить уж не первый год, и неспроста, - молвил Скуратов.

…

Солнце ещё не взошло, как Алёна, закутавшись наспех, выбежала на крыльцо. Всего пару дней назад Генрих уехал из Кремля по ранению своему.

Ему был дан короткий отпуск. Царь велел брать любое поместье, что приглянётся немцу, и Штаден избрал славное место на севере.

Взяв всё добришко своё нажитое да ценное, немец отбыл с Кремля.

И вот, Алёна не ведала, из-за какой напасти Штаден покинул свою опочивальню – и, верно, то случилось посреди нощи, но всяко, девушка принялась рыскать вместе с прочими крестьянами в поисках барина.

Её сердце тревожно забилось, когда завидела Генриха, и право, усомнилась – не потерял ли он вместе с глазом здравость рассудка.

Подле рощи стоял раскидистый дуб. Немец висел вниз головой, держась ногами за одну из могучих ветвей.

Верно, покуда Штаден взбирался на дерево, лишние усердия его открыли рану, и та вновь закровоточила. Самого же Генриха будто ничуть не заботили никакие раны.

Алёна приблизилась, и от сердца отлегло – Штаден был жив.

- Ты рехнулся?!.. – больше со страхом, нежели со злостью, крикнула она, подходя ближе.

Заслышав её голос, Генрих повёл головой, но продолжал висеть так, точно бы тело его пробудилось, но рассудок ещё пребывал по ту сторону.

Алёна несколько минут пыталась разуметь, чем мается Штаден. Генрих, ничем не изъясняясь, размял затёкшие руки, в один рывок подтянулся к ветке и принялся слезать наземь.

…

Малюта стоял на крыльце, скрестив руки на груди. Он улыбался чему-то, глядя в мутно-серое небо, заволочённое смрадным дымом.

Наконец, послышались шаги, и Скуратов усмехнулся, завидя на пороге Фёдора. Юноша отирал руки от крови, и вид у Басманова был мрачен.

- Ну? – вопрошал Малюта, - Дознался чего-то?

- Ага, - кивнул Фёдор, - Я знаю, где искать.

С теми словами, Басманов спешно запрыгнул на Данку и умчался прочь, оставив Скуратова.

«Ага, знает, как же... Тьфу ты, щенок брехливый!» мотнул головой Григорий.

…