Golden Age (СИ)

Это послание отличалось от тех, что прежде получал Верховный король. Он держал с Эдмундом связь максимально прочную и постоянную: все-таки это было первое плавание нарнийского корабля. Один Аслан ведает, что может случиться с Рассветом. Штормы, бескрайнее море, в котором никто не придет на помощь… Будь Питер только братом, а не правителем, он бы ни за что не отпустил Эда в столь далекий и опасный путь. Однако долг перед Нарнией четко постановлял: вопрос с Одинокими островами нужно закрыть раз и навсегда. Без присутствия на них персоны королевской семьи это будет невозможно. Тархистан следует проконтролировать строжайшим образом, а сам Питер не мог покинуть Нарнию на такой долгий срок. Отправлять Сьюзен было бы глупым решением – она не обладала ни должной энергичностью, ни твердостью. Так что Эдмунд был самым лучшим кандидатом на эту роль, и, более того, он первым выказал желание посетить Одинокие острова.

Государь не мог произнести вслух того, что его терзало. Питер без сомнений отправился бы в плавание сам, будь у него возможность. После битвы на Беруне, где Эд едва не погиб от рук Джадис, Верховный король очень боялся, что с мальчиком что-нибудь случится. Он без промедления подставился бы вместо него, закрыл бы своим телом, ведь младший король такой вредный и упрямый, что не отступится от своего ни за что на свете. Ни приказы, ни чьи-либо советы не повлияют на него, не остановят… Питер понимал, что невозможно уберечь брата от всех напастей, которые тот умудрялся находить даже в мирное и спокойное время. Тем более, отказ невероятно обидел бы его, ибо мог бы быть истолкован как недоверие и сомнение в его способностях. Об этом государь и не помышлял: временным перемирием с Тархистаном Нарния была обязана второму своему правителю, который четко, уверенно и в своей манере исполнил то, что должен был, пока старший болел. Эдмунд был правой рукой Питера, человеком, на которого он в первую очередь полагался. Не на Сьюзен, которая очень выручала, но не могла его понять. С ней Верховный король не мог поделиться тем, что мог с легкостью обсудить с братом… И потому государь не стал противиться отъезду Эдмунда, а наоборот, поддержал его и поручил задачу первостепенной важности – установить дружеские отношения с независимыми островами в Восточном море.

Как только младший король добирался до суши, между портом и Кэр-Паравалем начинали курсировать почтовые ястребы. Птицы выдыхались, но спешили принести своим королям вести друг от друга. Питер улыбался, читая о похождениях Эдмунда. Его послания сочетали в себе как серьезность и ответственный подход к порученному делу, так и некоторое легкомыслие и веселость, свойственные живому и любознательному мальчишке. Государю и самому иногда хотелось также наполнить свою жизнь яркими красками. Но он не испытывал такой тяги к риску и исследованиям, какой обладал Эдмунд. Питер был гораздо спокойней, уравновешенней и авантюрности был подвержен меньше, чем брат. Конечно, в силу возраста его порой тянуло навстречу приключениям, но занимаемая должность и важность задачи, перед ним стоящей, пересиливали это желание. Верховный король Нарнии не имеет права действовать рискованно и необдуманно. На нем держится целая страна, и он должен соответствовать своему статусу. Эдмунд же не был обременен таким грузом ответственности, и Питер даже радовался за него в глубине души. Хотя детство, не совместимое с жизнью правителя, и утекало сквозь пальцы, у брата оно все же иссякало медленней. Он, будучи надежным помощником и товарищем, все так же смешно рассказывал, как грохнулся по своей глупости с фок-мачты корабля, но у самой палубы успел ухватиться за тросы, и тут же заклинал не говорить об этом Сьюзен. Верховный король одновременно и головой качал, и усмехался по-доброму. Как можно так нарываться на неприятности?.. И, разумеется, сестра ничего об этом не знала.

Однако это послание очень отличалось от предыдущих. Вроде бы и все хорошо – Эдмунд без проблем добрался до Теребинтии, высадился на берег и встретился с королем Освальдом, но… Что-то было не то. Питер не мог понять, что же его так смущает в ровно написанных строках. Сердце было не на месте. Не потому что брат вдруг спрашивал, на какие уступки, не вредящие ей слишком сильно, может пойти Нарния для Теребинтии. В послании было сказано все… И в то же время ничего. Там не было никакой конкретики, кроме общих фраз. Эдмунд просто уведомлял, что задержится на острове, никоим образом не пояснив этой остановки. Что-то случилось? Питер не мог этого понять. Будь что серьезное, младший король наверняка сообщил бы об этом…