Голландский дом

— И это была бы хорошая история, если бы на том все и закончилось, но он взял деньги от продажи и вложил их в большое промышленное здание на реке, а когда продал и его, то начал скупать участки земли, и все это время они жили на базе с твоей сестрой, твоя мать вымачивала фасоль на ужин, а он заказывал продовольствие для флота. И вот как-то раз он говорит: «Элна, я одолжил машину. У меня для тебя отличный сюрприз». Удивительно, что она его не убила.

Пока мы стояли плечом к плечу и мыли посуду, разрешилась самая неприятная загадка в моей жизни, а еще я походя вспомнил, что именно эта женщина однажды ударила меня, когда я был ребенком. Она спала с моим отцом и хотела выйти за него замуж. Насколько лучше сложилась бы жизнь, если бы Флаффи добилась своего.

Глава 14

Я ПРОДАЛ ДОМ, В КОТОРОМ МЫ ЖИЛИ, когда только поженились, за хорошие деньги, потом продал два таунхауса и на вырученную сумму купил многофункциональное здание на Бродвее — в шести кварталах от нашего теперешнего жилья. Тридцать квартир под сдачу, на первом этаже — итальянский ресторан. Я мог проводить в этом здании каждый час каждого дня в году, и все равно не разобрался бы со всеми проблемами: вечные поломки в котельной, несанкционированная свалка, апельсин в канализационной трубе, который дочка одного из арендаторов решила смыть в унитаз и посмотреть, что из этого выйдет, жилица, которая никогда не запирала дверь в квартиру, и ее кот постоянно гадил в холле, а еще живущий по соседству терьер, который неизменно отыскивал кошачье дерьмо, сжирал его и тут же выблевывал. Каждое происшествие учило меня чему-нибудь новому не только в уходе за домом, но и в общении с растревоженными жильцами, решать проблемы которых вообще-то не входило в мои обязанности.

Я хорошо зарабатывал. Создал управляющую компанию, нанял руководителя. Самый верный способ понять, стоит ли покупать здание, — сперва заняться его эксплуатацией или принять в эксплуатацию другой дом в том же квартале. В те дни, имея правильные связи, в Нью-Йорке можно было купить практически любую постройку. Я водил дружбу с членами муниципального совета, с полицейскими. Исследовал каждый подвал. Мэйв вела мою бухгалтерию, занималась налогами фирмы и нашими личными налогами. Это выводило Селесту из равновесия.

— Твоя сестра не имеет права совать свой нос в наши дела, — сказала она.

— В смысле — не имеет? Я сам же ее и попросил.

Теперь, когда дом и дети полностью легли на плечи Селесты, у нее появилась привычка надумывать лишнего. Флаффи работала у наших друзей, живших в десяти кварталах южнее: ее профиль — младенцы, а они как раз усыновили близнецов. Она провела с нами на несколько лет больше, чем изначально предполагалось, и по-прежнему заходила раз в неделю — повидаться, приготовить суп и покружиться по кухне с Кевином на руках. Теперь Селеста сама занималась стиркой, устраивала детские праздники в парке и в миллионный раз бодрым голосом читала «Морковное семечко»: «Посадил мальчик морковное семечко. „Боюсь, оно не взойдет“, — сказала его мама». Она старалась изо всех сил, и все же ее развитому, пытливому уму не хватало пищи, поэтому ее мысли часто обращались против моей сестры.

— Нельзя, чтобы бухгалтерией занимался кто-то из семьи. Нужно нанять профессионала.

— Так ведь Мэйв профессионал. Чем, по-твоему, она занимается у Оттерсона? — Дети уже спали, и, хотя их не разбудил бы и грузовик, прогрохотавший по Бродвею, голоса ссорящихся родителей их даже из комы бы вывели.

— Транспортировкой овощей, мамочка моя родная! А у нас серьезный бизнес. Большие деньги на кону.

На самом деле Селеста понятия не имела, что стоит на кону. Ей ничего не было известно ни о потенциале нашей недвижимости, ни о размере нашего долга. Она никогда об этом не спрашивала. Узнай моя жена, какому финансовому риску я нас подверг, она бы глаз по ночам сомкнуть не могла. Единственное, что она знала наверняка, так это что ей хочется, чтобы Мэйв держалась от нас подальше, хотя во многих отношениях именно Мэйв, разбиравшаяся в налоговом кодексе и ипотечном кредитовании, не давала нашей лодке потонуть.

— Во-первых, у Оттерсона серьезный бизнес. — Мэйв рассказала мне о его доходах, хотя, вероятно, не стоило этого делать.

Селеста вскинула руки:

— Ой, да, расскажи мне про фасольку.

— А во-вторых — Селеста, послушай меня, — во-вторых, у Мэйв есть моральные принципы, чего не скажешь о некоторых счетоводах, занимающихся недвижимостью в Нью-Йорке. Она преследует исключительно наши интересы.

— Твои интересы, — сказала она, скорее даже прошипела. — На меня ей плевать.

— Успешность нашего дела в том числе в твоих интересах.

— Тогда, может, предложишь ей к нам переехать? Ей наверняка это будет по душе. И пускай спит в нашей спальне. У нас же нет секретов.

— Твой отец лечит нам всем зубы.

Селеста покачала головой: «Это не одно и то же».

— Мои зубы, твои, зубы наших детей. И знаешь, я этим доволен. Я благодарен твоему отцу. Он классный специалист, поэтому ставить пломбы я езжу в Райдал. Я ему доверяю.