Голливуд

В раковине торчало белое полотенце. Один конец зафигачили в сток, другой свисал на пол. Мне это не понравилось. Полотенце промокло насквозь, с него капало. На кой черт надо было это делать? Что бы это значило? Следы недавнего веселья? Я чувствовал, что это неспроста. Да, как же я, однако, стар; отстал от жизни. Столько прожив, столько познав, я, поди ж ты, не мог разгадать смысла какого-то паршивого мокрого утиральника.

И главное, Джек знал, что я сюда иду, – почему не убрал эту фигню? Может, это мне послание?

Я вышел из уборной.

Будь я ньюйоркцем, я бы как ни в чем не бывало поинтересовался: «А чой-то у вас там в раковине мокрое полотенце делает?»

Но я калифорниец. И потому молча вошел в комнату и сел, не сказав ни слова, ибо это не мое собачье дело.

Джон уже вернулся с пивом, и у меня под рукой оказалась открытая банка. Я взял ее. Жизнь вновь была хороша.

– На главную женскую роль приглашу Франсин Бауэрс, – сказал Джек. – Она мне не откажет.

– Я тоже знаком с Франсин, – сказал Джон. – И тоже шепну ей словечко.

– Почему бы вам не объединить усилия? – спросила Сара.

Ленни снова ушел за пивом. Он четко следил за этим делом. Наш человек.

– Интересно, а мне там не найдется ролишка? – спросил он.

Я взглянул на Джона.

– Ленни всегда со мной снимается, – сказал Джек.

– Найдется для тебя роль. Обещаю, – сказал Джон. – Займем тебя.

– Я читал сценарий, – сказал Ленни. – По-моему, я мог бы сыграть бармена.

– Но тебе придется лупить по башке своего дружка, – заметил я.

– Нет проблем, – ответил Ленни.

– Да, – сказал Джек. – Это ему не впервой. Он мне однажды зуб вышиб.

– Неужели? – переспросила Сара.

– Вот он не даст соврать, – ответил Джек.

Мы потягивали пивко. Болтали о пустяках. О подвигах Ленни. Я понял, что в случае чего за ним не заржавеет.

Пиво кончалось, надо было отчаливать.

Перед уходом я совершил еще один поход в сортир. Потом я и Сара стали прощаться. Джон оставался, наверное, хотел обговорить какие-нибудь детали.

И тогда случилась вот какая странная штука. Я спросил у Джека:

– Старик, а чего это у тебя там полотенце в раковине мокнет?

– Какое еще полотенце? – удивился Джек. Так закончился этот вечер.

Прошло три или четыре недели.

Однажды вечером зазвонил телефон. Это был Джон.

– Ну, как ты? Как Сара?

– Мы в порядке. А ты как – живой?

– Да. И «Танец Джима Бима» тоже. Франсин Бауэрс прочла его и возлюбила. Согласилась даже скостить свой обычный гонорар. И Джек тоже, только это секрет.

– А с чего это они?

– Мы работаем с «Файерпауэр продакшнз» – с Гарри Фридманом и Нейтом Фишманом. Они ушлые ребята насчет всяких гонорарных скидок. Против них не попрешь. Была, правда, легкая паника – агент Джека требовал включить в контракт пункт о гарантированной оплате.

– А это что за зверь?

– Это значит, что Джек получит свои денежки независимо от того, будет фильм закончен или нет. Большие звезды обычно всегда настаивают на этом пункте.

– Не верится, что наш фильм будет снят.

– С Томом Пеллом, который обещал сниматься за так, дело было бы вернее.

– Шаль, что Том выбыл из игры.

– Но свое дело он сделал. Когда Джек пронюхал, что Том собирается у нас сниматься практически бесплатно, он сразу проявил к нам интерес. И «Файерпауэр» зашевелилась. Так что мы свой клок шерсти урвали.

– А знаешь, что сказал Липпи Лео Дурочер?

– Что за тип?

– Бывший бейсболист. Он сказал: лучше быть везучим, чем талантливым.

– Но мы-то и везучие, и талантливые.

– Возможно. А кто эти ребята из «Файерпауэр»?

– Новички в Голливуде. Аутсайдеры. Никто толком не знает, по какому разряду их записать. Они снимали в Европе социальные картины. Потом явились сюда и зарядили – пачками! Их все возненавидели. Он идут на контакт, но у них не разгуляешься.

– Так или иначе, за нашего «Джима Бима» они взялись.

– Да, причем они одни и клюнули. Они сидят в том большом небоскребе в Северном Голливуде. Я зашел к Гарри Фридману. «Вы договорились с Бледсоу и Бауэрс?» «Да», – говорю. «Порядок. Картина у нас в кармане». – «А сценарий почитать не желаете?» «Нет», – отвечает.

– Любопытный тип.

– В Голливуде его на дух не переносят.

– Шаль.

– Ты бы его видел! Толстущий. Кстати, в четверг он празднует свой день рождения. Вам с Сарой надо прийти. Там и его партнер Нейт Фишман будет.

– Придем. Жду указаний.

Минут через десять опять зазвонил телефон.

– Хэнк, это Тим Радди, я один из продюсеров «Джима Бима».

– Вы работает с «Файерпауэр»?

– Нет, я с Джоном. Мы сопродюсеры. Я и еще Лэнс Эдвардс.

– А-а!

– Скажите, вы знаете Виктора Нормана?

– Читал.

– И он вас читал. Он тоже пишет сценарий для «Файерпауэр». Собирается на вечеринку к Гарри. Просил узнать, не заедете ли вы по пути в «Шато-Мармон»? А оттуда вместе могли бы отправиться к Гарри.

– В каком он номере?

В четверг мы поехали в «Шато-Мармон». У входа швейцар принял нашу машину, и мы вошли в холл. Нас с улыбкой встретил лысеющий мужчина. Тим Радди. Мы пожали друг другу руки и проследовали за ним. На стук открыл Виктор Норман. Мне понравились его глаза. Он казался спокойным и мудрым.

Опять рукопожатия. Сара выглядела классно. Норман на нее пялился.

Пожимая ему руку, я сказал: