Голливудские триллеры

— Кто тут режиссер, в конце концов? — сказал Фриц. — Ты просто не туда свернул — к свежему воздуху, к морю, к жизни… А Раттиган — пошла на восток, на зов Смерти. Смерть позвала ее — от имени их всех. И она ответила им — уже от имени самой себя.

— Складно звонишь, — сказал Крамли.

— Ты уволен, — парировал Фриц.

— А я и не нанимался. Что дальше?

— Пойдем и докажем, что я прав!

— То есть, по-твоему, Раттиган спустилась в дождевую канализацию и пешком отправилась на восток — или поехала, или ее подвезли?

— Вот именно! — сказал Фриц. — Так и буду снимать. Это же готовый фильм. Пальчики оближешь…

— Но зачем ей идти именно на Форест-Лаун? — попытался возразить я, смутно подозревая, что не кто иной, как я сам, ее туда и отправил.

— Чтобы умереть! — с торжествующим видом объявил Фриц. — Кто читал повесть Людвига Бемельманса[508] — о старике, который, когда умер, поставил себе на голову зажженную свечу, обвешался венками и, будучи единственным участником похоронной процессии, прошествовал в могилу? Констанция сделала примерно то же самое. Отправилась в последний путь — и теперь уже в последний раз… Ну так что, я завожу мотор? Кто-нибудь еще едет? Поверху поедем — или под землей?

Я посмотрел на Крамли, он — на меня, а потом мы оба — на слепого Генри. Он уловил наши взгляды — и коротко кивнул.

За это время Фриц успел уйти — не забыв прихватить водку.

— Идите первыми, — сказал Генри. — Только материтесь почаще и погромче, чтобы я вас не потерял.

Мы двинулись к драндулету — сначала я и Крамли, потом — Генри.

Фриц уже сел в свою машину. Прямо перед нашим носом он хлопнул дверцей и посигналил.

— Давай-давай, колбасник хренов! — крикнул Крамли.

— Эй! Где тут ближайшее шоссе для смертников? — Автомобиль Фрица взревел и подпрыгнул на месте.

Мы стояли на распутье, поглядывая то внутрь туннеля, то на дорогу.

— Ну что, куда едем, красавчик? — спросил Крамли. — В Дантов Ад или на трассу 66?

— Дай подумать… — сказал я.

— Можешь не трудиться! — выкрикнул Крамли.

Мы поискали глазами машину Фрица — ее нигде не было.

И только повернув головы направо, мы увидели, как в глубине туннеля прощально тают два красных огонька.

— Проклятье! — прорычал Крамли. — Этот козел все-таки рванул через трубу!

— Что будем делать? — спросил я.

— Ничего не делать! — С этими словами он полностью утопил педаль газа.

Мы развернулись и нырнули в туннель.

— Это же безумие! — заорал я.

— Пить надо меньше! — Крамли грязно выругался. — И еще три раза так!

— Хорошо, что я этого не вижу… — сказал Генри, который сидел на заднем сиденье и разговаривал со встречным ветром.

Мы двинулись по водостоку, держа курс в глубь материка.

— А мы проедем? — спросил я. — Какая тут высота потолков?

— Около трех метров, — прокричал Крамли. — Чем глубже забираешься, тем выше свод. В Глендейле вода стекает с гор, там канал вообще широкий. Держитесь крепче!

Машина Фрица почти скрылась из виду.

— Вот урод, — сказал я. — Интересно, он имеет хоть малейшее представление о том, куда ехать?

— Имеет, — кивнул Крамли. — До Китайского театра, а потом налево — и прямиком в сад мраморных камней.

Наш мотор завывал так, что мог бы озвучивать конец света. В этом грохоте толпа лунатиков, которая замаячила впереди, показалась мне особенно жуткой. Я узнал их.

— О господи! — завопил я. — Мы их собьем! Нет! Не сбавляй скорость! Они же ненормальные! Только не останавливайся!

Мы не останавливались. Мотор ревел. Мимо нас, увековеченная на стенах, пролетала история Лос-Анджелеса… Наскальные рисунки, граффити, шокирующие иллюстрации быта бомжей, сороковой год, тридцатый, двадцать пятый, гадкие рожицы, пошлые картинки, и ничего живого…

Наконец, мы врезались в самую гущу подземных психов, которые встретили нас визгливыми воплями. Крамли сбавил скорость, но не остановился. Мы просто ехали и резали толпу пополам, разбрасывая ее направо и налево.

Вдруг один из призраков поднялся и, пошатываясь, начал что-то бормотать.

Эд, Эдвард, Эдди… О, Эдуардо! Это опять ты?

— Ты не попрощался со мной! — исступленно выкрикнул Эд — и, не успел я всхлипнуть, как он уже остался позади.

Мы помчались дальше — как будто спасались бегством от моей вины… Все оставалось позади, и чем дальше мы углублялись в туннель, тем сильнее меня сковывал ужас.

— Как же мы сможем понять, что мы приехали? — спросил я. — Здесь ведь нет никаких указателей. А может, мы просто их не видим?

— Действительно, — сказал Крамли, — надо приглядеться…

Мы пригляделись и увидели, что в туннеле полно всяких знаков, нарисованных где мелом, а где черной краской.

Крамли сбросил скорость. Прямо перед нами на стене были нацарапаны несколько распятий и могилок.

— Если верить гиду по имени Фриц, то мы уже в Глендейле, — сказал Крамли.

— Значит, это…

— Да. Форест-Лаун.

Крамли включил дальний свет, и мы медленно двинулись вперед, виляя то вправо, то влево. Очень скоро мы увидели лестницу, которая вела наверх — в люк, прикрытый решеткой. Рядом с ней стояла машина Фрица, а сам он карабкался по ступенькам в небо. Кресты начинались уже здесь.