Голливудские триллеры

— Нет-нет, стоп… — прошептал я.

Фриц, Крамли и Генри, как по команде, обернулись ко мне.

— Ну-у-у? — Грей приподнял свои заснеженные брови.

— Это же гробница? Фамильный склеп? Значит, над входом должно быть имя. Имя, высеченное в мраморе…

Грей просматривал карточки, мы напряженно ждали.

— Раттиган, — сказал он.

— Точно?

— За всю свою жизнь…

— Да-да, я понял! Повторите имя!

Мы затаили дыхание.

— Раттиган… — В его голосе появился холодный металл средневекового орудия инквизиции.

Мы выдохнули.

Наконец я сказал:

— Но они не могут все находиться в одном склепе…

Грей закрыл глаза.

— За всю свою…

— Да-да-да… — протараторил я.

И встретился глазами со всеми по очереди.

— Вы тоже… об этом подумали?

— Вот ведь чертовщина, — пробормотал Крамли. — Господи прости. Не покажете ли нам, как лучше пройти к гробнице Раттиган?

Грей взял у меня блокнот и начертил в нем от руки, как пройти.

— Найдете без проблем. Перед гробницей лежат свежие цветы. Дверь открыта. Завтра там будет заупокойная служба.

— А кого будут хоронить?

Зажмурившись, мы ждали ответа, уже зная его заранее.

— Раттиган, — сказал Грей, и мне показалось, у него на губах промелькнула тень улыбки. — Некую Констанцию Раттиган.

Глава 45

Кладбище почти растворилось в пелене дождя. Из окон электромобиля, который поднимал нас вверх по склону, был виден только ближайший к дороге ряд памятников. И ничего впереди. Я держал на коленях карту с пометками и стрелками. Наконец, мы остановились.

— Кажется, это там, — сказал Крамли. — Это же Сады Азалий? Нам нужен шестнадцатый участок. Неопалладианская постройка.

Ветер откинул завесу дождя, как будто это была тюлевая штора — и вспышка молнии осветила гробницу с палладианской колоннадой, высокая кованая дверь которой стояла распахнутой настежь.

— Это значит, что тот, кто хотел выйти — вышел… — сказал Генри. — Или ждет гостей. Раттиган!

Дождь временно отнесло ветром в сторону, и склеп будто замер в ожидании, прислушиваясь к дальним раскатам грома. Открытая дверь вздрагивала от каждого его удара.

— Это ж надо… — проговорил Крамли, ни к кому не обращаясь. — Хоронить саму себя… Имя за именем. Год за годом. Играть роль, отрабатывать очередное лицо-маску, а потом заказывать могилу — и саму себя хоронить… А теперь, чтобы получить шанс у Фрица, она пытается их убить заново — все свои прежние «я»! Не ходи туда, Вилли. Ну его к черту.

— Но она там, — сказал я.

— Достал уже со своей гребаной интуицией, — проворчал Крамли.

Я вздрогнул.

— Если тебе угодно — это не гребаная интуиция, а гребаное озарение. Ее нужно спасать. — Я вылез из кабины.

— Она же умерла!

— Все равно я ее спасу!

— Хрена лысого ты ее спасешь! Ты арестован! А ну, быстро влез назад!

— Ты, конечно, представитель закона, но ты и мой друг…

В этот момент ветер снова пригнал тучу — и между мной и Крамли упала стена ледяного дождя.

— Ну и хрен с тобой! — проорал он. — Давай! Беги! Придурок малахольный! Пойдемте отсюда — или вам охота посмотреть, как из этого сортира вылетит его дурья башка? Мы ждем тебя внизу. Ты понял, слизняк смердящий?

— Погоди! — крикнул мне Фриц.

— И нечего годить!

Не выходя из кабины, Фриц бросил в меня фляжкой, и она стукнулась мне в грудь.

Я посмотрел на него долгим взглядом, продолжая стоять под проливным дождем и дрожать от холода. Наконец, Крамли, изрыгая ругательства, вылез из электромобиля. Теперь мы стояли друг напротив друга посреди бескрайнего похоронного поля. Позади — открытые железные ворота, впереди — открытая дверь гробницы… И дождь, который вот-вот вымоет из-под земли кости мертвецов. Я зажмурился и залпом выпил водку.

— Была не была… — прошептал я. — С богом!

— Придурок, — сказал Крамли.

Глава 46

Была темная грозовая ночь.

Как, опять? О господи…

Все по новой. Топот шагов, крики, молнии, гроза… Прошло-то всего несколько дней.

И вот на тебе!

Хляби небесные разверзлись, дождь льет стеной из темноты… А под дождем — я. Стою у холодной гробницы. А в гробнице — тьма и безумие. А может, и сама смерть.

«Стоп», — сказал я сам себе.

Контакт…

Где-то позади скрипнули ворота. В ответ им пронзительно взвизгнула кованая дверь.

Мы стояли у входа в мраморную гробницу, зная, что солнце скрылось навсегда. Вместо него пришел дождь — и будет теперь идти отныне и во веки веков…

Внутри склепа было темно. Только огоньки трех голубых обрядовых свечей подрагивали от сквозняка.

Мы посмотрели направо — на саркофаг в самом низу.

На нем было написано — Холли. Крышка отсутствовала, а внутри было пусто — если не считать толстого слоя пыли.

Мы перевели взгляды на одну полку выше.

Снаружи, в шуме дождя, сверкнула молния — и ей ворчливо ответил гром.

В ее голубом свете мы увидели, что на второй полке высечено в мраморе имя Молли. И снова нет крышки, а саркофаг пуст.

В открытую дверь захлестывал дождь.

Оставалось еще две полки с мраморными ящиками — предпоследняя и последняя, на самом верху. На них значились имена Эмили и Полли. Один саркофаг точно был пуст. Пытаясь побороть дрожь, я залез повыше и протянул руку, чтобы проверить верхний. Пальцы провалились в пустоту.

Ни Холли, ни Полли, ни Молли, ни Эмили. Ни тел, ни останков.