Голливудские триллеры

— «Помоги мне убить Констанцию!» — говорила Констанция. Спрашивается, зачем? Ради Жанны д’Арк! Вот ответ. Ей просто до зарезу нужна была эта роль. Она же целый месяц к ней готовилась. Так ведь, Фриц?

— Подожди, я только выну монокуляр и вставлю обратно… — Фриц смотрел на меня застывшим взглядом.

— Послушай, Фриц! Она прекрасно понимает, что эта роль не ее… И все-таки есть один способ, чтобы она смогла стать Святой Жанной!

— И какой же, не скажешь ли?

— Скажу ли! Ей просто нужно было убежать от тебя, вернуться в свое прошлое — и жестко пересмотреть всю свою жизнь… Вырвать с корнем, убить одну за другой все свои сущности, изгнать всех призраков… И только потом, когда все эти Констанции будут мертвы, можно было приступать к заданию. Только тогда она могла бы попробовать приблизиться к этой роли — только попробовать, без всяких гарантий, что получится. Она ведь в жизни не играла ничего подобного. Такого шанса у нее еще не было никогда. Но все это обретало смысл только при одном условии: она должна убить свое прошлое. Как ты не понимаешь, Фриц? Этим объясняется все, что происходило в последнюю неделю. С Констанцией, со всеми остальными… Все эти ее внезапные появления, исчезновения и воскрешения из ниоткуда…

— Нет, нет! — замотал головой Фриц.

— Не нет, а да, — сказал я. — Как только ты назвал имя, мне сразу все стало ясно. Святая Жанна — вот он, настоящий мотив. Недостижимая мечта всех женщин на этой земле…

— О господи, убейте меня!

— Нет, Фриц! Ты будешь оправдан! Это же ты разгадал этот ребус! Теперь, если мы найдем Констанцию и скажем ей, что, может быть, возможно, не исключено — она получит этот шанс… С некоторой долей… — Я запнулся. — Фриц! Ну, говори…

— Что?

— Если Констанция внезапно преобразится в Орлеанскую Деву… Если она будет выглядеть неправдоподобно молодо, изменится чудесным образом — тогда ты дашь ей эту роль?

Фриц нахмурился.

— Только, пожалуйста, сделай милость, не надо на меня давить!

— Я не давлю. Но послушай. Разве у нее не было в жизни периода, когда она могла сыграть Деву?

— Да, был, — помолчав, сказал Фриц. — Но тогда было — тогда, а сейчас — это сейчас!

— Выслушай меня. Если все же случится чудо — и у нее получится? Просто подумай о ней, как будто — вот она, стоит здесь. А от прошлого абстрагируйся совсем. Вспомни ту Констанцию, которую ты знал когда-то… Ей бы ты дал эту роль — если бы она попросила?

Фриц взял в руки свой стакан. Потом поставил его и наполнил из запотевшего хрустального графина. И наконец сказал:

— Ну, хрен его знает… Наверное, мог бы. Но только не дави на меня. Ради всего святого, не дави!

— Фриц, а если мы найдем ту самую Констанцию и она тебя попросит — согласишься ли ты хотя бы… подумать?

— О господи! — взорвался Фриц. — Мама моя дорогая! Да! Нет! Не знаю!

— Фриц!

— Черт возьми, прекратишь ты ныть или нет! О’кей! Согласен! Но только — подумать!

— Отлично! Потрясающе! Теперь, если только нам удастся…

Независимо от меня мой взгляд заметался по берегу, пытаясь отыскать вдалеке вход в этот чертов водосток. Когда я спохватился — было уже поздно.

И Крамли, и Фриц все просекли.

— А юноша-то, не будь дурак, знает, где Медея, — сказал Крамли.

Знаю, да, конечно, знаю! Сам же и спугнул ее своими идиотскими воплями!

Фриц направил монокуляр на слив водостока.

— Это оттуда ты явился? — спросил он.

— Вот именно — явился не запылился… — фыркнул Крамли.

— Ну да, не я был за рулем… — виновато сказал я.

— Какого черта было вообще лезть в эту сточную канаву? Что толку с того, что ты нашел там свою Раттиган? Ты же снова ее потерял.

Да, потерял! Как это ни прискорбно!

— А может быть… — задумчиво протянул Фриц. — Заметь, я сказал — может быть… ты просто не туда пошел?

— Что значит — не туда?

— Здесь, в этом чокнутом Голливуде, — продолжал Фриц, — можно ожидать чего угодно. Почему ты так уверен, что путь в водостоке только один? Эти туннели вполне могут разветвляться на несколько направлений.

— На юг, на север, на запад и… — на этом слове я невольно запнулся, — и на восток.

— На восток! — гаркнул Фриц. — Ja, на восток!

В ту же секунду каждый из нас мысленно совершил бросок через холмы и спустился вниз, прямо к Глендейлу. Никто и никогда не бывает в Глендейле. Там можно оказаться только в одном случае.

Если ты умер.

Фриц Вонг подкрутил свой огнедышащий монокуляр, и на губах у него появилась самая порочная из всех улыбок, которые бывают в природе.

— Клянусь своей печенью! — сказал он, взяв в объектив весь восточный фронт. — Это будет грандиозный финал. Сценарий не понадобится. Хотите знать, где она прячется? На востоке! Ушла под землю!

— Куда-куда ушла? — спросил Крамли.

— Это же Раттиган… Хитрая лиса, хищная кошка… Она уходит под землю, прячется в норе, сбегает от позора. Она смертельно устала от всех своих жизней. Единственное ее желание — завернуть их всех в ковер Клеопатры[507] — и поместить в банк Вечности. С глаз долой. В темноту. А под землей места много… — Он выдержал паузу, наслаждаясь нашим ожиданием. — Особенно на Форест-Лаун.

— Господи, Фриц, это же кладбище!