Голод

Я долго жду в тени, глядя на его широкую спину, на волосы цвета жженого сахара. Так долго, что любая ловушка уже должна бы захлопнуться. Секунды идут за секундами, и ничего не происходит.

Наконец, я подкрадываюсь ближе, неслышными шагами пересекая гостиную.

Кладу руку на один из ножей, висящих на боку, и как можно тише вынимаю его из ножен.

Убить его и уйти незамеченной. Таков план. Я понимаю, что это не положит ему конец навсегда. Он же все равно бессмертный.

Это то, что я знала о Голоде с самого начала, давным-давно. Покончить с ним нельзя.

Но сейчас это неважно. Убить его – пусть хоть временно – единственное решение, доступное человеку. Поэтому я отбрасываю прочь свои сомнения. Я зашла уже слишком далеко, поздно останавливаться.

Огибая диван в гостиной, я едва не спотыкаюсь о труп.

Прикусываю губу, чтобы подавить вскрик.

Боже правый!

Стоило мне только подумать, что сюрпризов можно больше не ждать…

Мужчине, лежащему у моих ног, кто-то распорол живот от пупка до ключицы. Он безучастно смотрит вдаль, лежа в луже собственной крови.

В горле застревает комок желчи, я глотаю его. Все это время я уверена, что Голод вот-вот услышит меня.

Но он не слышит, насколько я могу судить. Все так же барабанит пальцами по столу и смотрит в окно.

Обойдя труп, я бесшумно пробираюсь в столовую. Сердце, которое еще несколько минут назад так бешено колотилось, теперь бьется ровно. Я ощущаю леденящее спокойствие. Исчез и страх, и нервное напряжение, и чудовищный гнев, копившийся во мне неделями.

Вот, значит, каково это – жить без сознания.

Я подхожу к спинке кресла Голода и одним плавным движением приставляю кинжал к его шее.

Слышу резкий удивленный выдох всадника.

Запустив пальцы в его красивые волосы, я рывком запрокидываю ему голову назад и крепко вдавливаю лезвие в кожу.

– Не ту девушку ты выбрал, – шепчу я ему на ухо.

Всадник каменеет под моей рукой.

– Ты либо очень храбра, либо очень глупа, если решилась сразиться со мной, – говорит он, глядя острыми зелеными глазами прямо перед собой.

– Ты ублюдок, – говорю я, крепче сжимая его волосы. – Посмотри на меня.

Он переводит взгляд на мое лицо: поворачивает голову так, что мой клинок чиркает по шее. Встретившись со мной взглядом, Жнец ухмыляется, хотя в его положении едва ли можно найти что-то забавное.

– Помнишь меня? – спрашиваю я.

– Прости меня, человек, – говорит он, – но вы все на одно лицо.

Это сказано, чтобы оскорбить меня, но оскорбления меня уже давно не задевают. Уже очень давно.

Однако через мгновение на его лице мелькает искра узнавания, и он приподнимает брови.

– Ты та самая девушка, чье тело предлагали мне в подарок, верно? – спрашивает он. – Надо же, как меняет лицо краска.

Еще одно оскорбление.

Я крепче сжимаю в кулаке его волосы и вдавливаю кинжал в шею чуть сильнее. Жнец никак не реагирует, но могу поклясться, что он взволнован – очень, очень взволнован.

Он проходится взглядом по моему телу.

– А ты все еще дышишь, – замечает он. – Неужто кто-то из моих людей поддался на твои жалкие уловки и пощадил тебя?

Мой клинок скользит по его коже, оставляя за собой кровавую полосу. Годами я вынуждена была подчиняться мужским требованиям, так что теперь чертовски приятно подчинить своей воле кого-то другого, и я не могу представить себе, кто из живущих мог бы заслуживать этого больше, чем он.

Жнец следит за выражением моего лица. Через мгновение он смеется.

– Прости, я что, должен испугаться?

Его голос звучит так спокойно, что я почти верю ему. Но руки у него напряжены, мышцы натянуты. А еще у меня сохранились воспоминания о нашей последней встрече. Сколько бы страданий он ни причинял другим, не думаю, что ему приятно испытать их на себе.

– Ты все еще не вспомнил меня по-настоящему, – говорю я. – Подумай еще.

– И в чем смысл этого упражнения? – недовольно спрашивает Голод. – У меня нет привычки запоминать людей.

Я чуть ослабляю пальцы, сжимающие его волосы.

– Я спасла тебя однажды, когда больше никто не захотел.

– Вот как? – переспрашивает Голод с веселым удивлением. Однако, несмотря на это, в глазах у него загорается гнев. Я чувствую, что он тянет время – ждет, когда я допущу какую-нибудь оплошность, и тогда он бросится на меня.

– Это была ошибка, о которой я с тех пор жалею каждый день, – признаюсь я, чувствуя, как перехватывает горло.

– Правда? – Теперь я могу поклясться, что все это его забавляет. – Так расскажи же мне, храбрый человек, как ты меня спасла?

– А ты не помнишь? – спрашиваю я, и в самом деле несколько шокированная. Как он мог забыть? – Когда я нашла тебя, лил дождь. Ты был весь в крови, и в твоем теле не хватало… нескольких кусков.

Глумливая улыбочка медленно сползает с лица Голода.

Наконец! Та самая реакция, которую я ждала!

Мои пальцы на его волосах снова сжимаются.

– Ну что, вспомнил меня, ублюдок?

Глава 8

Пять лет назад

Анитаполис, Бразилия

Я не верила слухам. Пока не увидела его.