Голод Рехи

Нечто тревожное и холодное свернулось змеей на потяжелевшем сердце, забилось мыслью о названном возрасте. Рехи пообещал: «Натт, ты доживешь до глубокой старости. Честное слово! До тридцати… До тридцати, возможно, я не доживу. А ты точно переживешь меня».

– Ладно. Я помогу, – разнесся над пустошью голос исчезнувшего Эльфа. – Иди к острому камню, который пронзает небо. На северо-запад в сторону красных сумерек! Острый камень, плывущий между небом и землей!

– Что будет возле острого камня? Великий пир?! Что за камень?

– Иди, – напутствовал Сумеречный. Что мешало ему теперь? Что заставляло выстраивать лабиринты загадок? Рехи не знал и знать не желал. Его снедала обида. Зря он однажды научился доверять, зря поверил, что бессмертные – и потому неживые – способны по-настоящему сопереживать.

– Ничего, Инде, мы еще живые. Мы дойдем! – решительно прохрипел он. Девочка за спиной пошевелилась и приоткрыла глаза. Боковым зрением Рехи заметил ее оцепеневшее лицо.

Она постепенно теряла надежду на спасение, как и ее проводник, догадывалась, что он не ведает, куда держит путь. Чтобы загладить неискупимую вину бессилия, Рехи ловко поймал двух толстых ящериц. Понюхал их и попробовал – неядовитые. И то хорошо. Вскоре Инде жадно съела их, сырых, едва освежеванных.

Рехи же короткая охота вымотала так, словно он гонял по горам целое племя людоедов. Он сидел, растирая коченеющие руки и ноги. В голове билась мысль об остром камне и застряла картина испарявшейся дымом крови Сумеречного Эльфа. Рехи не хотел превращаться в такое существо. Ни за что, никакая сила не стоила такого сомнительного существования.

– Острый камень… Камень, плывущий в небе… – твердил как молитву Рехи, упрямо бредя сквозь пустыню.

– Мы дойдем, – с недетским ожесточением вторила Инде, и в голосе ее слышались твердые интонации Лойэ. Рехи тут же вспоминал, ради кого не падает, ради кого идет вперед. Но силы истощались с каждым шагом. Бастион и год в заточении остались тусклым воспоминанием далекого прошлого, снова отломилась эпоха, сменилась эра. И Рехи изменился, как сметенный ветром пласт песка.

Невзгоды пути усугублялись порывами ураганных вихрей, как будто некто выстраивал хитрые препоны, не позволяя приближаться к Цитадели. Некто по имени Двенадцатый Проклятый.

Однажды ветер поднялся настолько сильный, что странников накрыло с головой песком, как в день рокового урагана. Пустыня услужливо сама рыла и закапывала могилы.

– Инде, где ты? – испугался Рехи, когда не ощутил за спиной привычной тяжести. Глаза залепил песок, смешанный с пеленой слез. Рваная тряпка на голове только мешала, Рехи сорвал ее, тут же задохнулся от кашля, падая на четвереньки, но продолжал истошно звать:

– Инде!

– Рехи! – донесся откуда-то тонкий голосок. – Рехи, я здесь!

– Где?! Инде, не молчи!

– Здесь!

Ветер уносил слова, путал направления, в его порывах слышались неверные стенания. Ураган насмехался, заставляя кружить на месте. Минуты промедления отламывали по куску драгоценное время жизни Инде. Рехи принюхался, запах крови всегда выводил его к людям. На этот раз все было иначе. Голод вообще не играл никакой роли. Рехи прислушался к своим инстинктам, но обоняние притуплял пепел, а слух путал ветер.

Он кинулся наудачу вперед и вскоре нашел не Инде, а едва заметный холмик. Так же когда-то и его погребал ураган, два раза хоронила его пустыня. Рехи подбежал к возможной могилке и начал спешно разгребать ее руками, стесывая обломанные ногти. В нос и рот набивался песок: он скрипел на зубах, сыпался с ресниц – Рехи не замечал. Сердце его бешено выпрыгивало из груди и успокоилось лишь в тот миг, когда он ощутил под пальцами тепло кожи. Он потащил Инде за шкирку, чтобы освободить из песчаной ловушки. Он хватался за лоскуты ее истлевающего рубища, а они с треском отрывались, не позволяя удержать.

– Инде! Давай же! – Рехи с силой дернул девочку за подмышки, и они покатились по песку. Инде громко вдохнула и закашлялась, приходя в себя.

– Инде, сюда, сюда, здесь можно укрыться. Не пещера, но хоть что-то, – просипел Рехи, выплевывая песок. Теперь он крепко сжимал запястье спутницы, чтобы не потерять ее вновь в кромешном водовороте непогоды. Из-за горизонта доносился страшный рокот, даже сквозь сизый хаос прорывались алые всполохи. Вой Пламени снова извергался. Прервался его обманчивый сон, сгинул в его страшном пении разрушенный Бастион. Так даже лучше, исчез город великой боли, тьма поглотила его.

– Камень, камень в небе… – бормотал отрешенно Рехи, когда они с Инде спрятались под ненадежной сенью черной скалы.