Голод Рехи (СИ)

Ларт ничего не ответил, только сощурился. Голод… Он знал, что их ждет голод, но пока ничего не говорил своим воинам. Рехи подумалось, что предводитель сам не представляет, как дальше жить. И это отравляет его победу. Но привычка казаться великолепным и умнейшим не велит задумываться заранее о последствиях. Рехи же слишком хорошо знал, что такое голод, боялся его с рождения, боролся с ним всеми возможными способами и теперь прекрасно чуял его приближение. Перед битвой полукровки не разведали расположение ни других деревень, ни гнезд ящеров. Они кормились долгое время набегами на деревню. Так Ларт правил уже пять лет. Но все изменилось с веселой пропащей победой. Рехи сразу понял это, а король полукровок — пока нет. Если и понял, то не прочувствовал.

— Собираемся! Забирайте все, что осталось. Поджигайте, что не можете унести, чтобы больше здесь никто не поселился! — приказал Ларт под конец разграбления. Добра у людей оказалось не так уж много, так что большая часть уместилась на широких боках ящеров в тюках.

Обратную дорогу Рехи не помнил: он снова привязал себя ремнем к Ларту, привалился к его спине и заснул. Его не интересовало, какую ненависть они питали друг к другу, как он осуждал или не осуждал поступки предводителя. Он просто устал и ему опостылели унылые мысли об одном и том же. Или вообще ни о чем. Прикрывать спину тоже не приходилось: вокруг клином следовал верный отряд всадников, сытых, набравших себе больше всего добычи. Рехи не понимал ценность странных золотых побрякушек. Особенно здесь, в их разрушенном мире. Золото не съесть. Но Ларту просто нравилась корона.

В деревне, когда войско отдохнуло и большинство поочередно отмылись водой из горного ключа, Ларт объявил победный пир. И там он с удовольствием нацепил на себя все награбленное золото да украшения: корону, перстни, тяжелые цепи, чеканные пояса и прочее бессмысленное отягощение. Рехи только поморщился, потому что в свете факелов Ларт слишком ярко сиял от этих цац.

— Вернулись, значит, — улыбнулась ему Телла. Но без радости. Рехи видел в ее глазах жгучую ненависть, хотя на языке переливалась сладость. Она поддерживала заговорщиков, которых Ларт мастерски уничтожил на поле битвы. И закрадывались подозрения, что она все еще вынашивает план восстания. Но ведь правитель вычислил всех недругов!

Рехи подозрительно озирался вокруг, высматривая в каждом возможного врага, но вскоре плюнул на все запреты: «Надоело! Разбирайся с этим сам, Ларт!»

Теперь он сознательно потребовал настойку из грибов, которую предводитель милостиво сдобрил несколькими каплями своей крови. Разум затуманился и Рехи снова окунулся в безумство оргии. Он знал, что Телла ненавидит его, но это не помешало овладеть ее телом, потом впиться еще в чьи-то губы, подхватив из общего неразборчивого марева черноволосую подружку предводителя. Сквозь морок пьяных глаз Рехи видел колыхание множества тел в танцах и любовных утехах. Но даже тогда он не смог отделаться от омерзения, затопившего его до предела. Он созерцал черные линии мира, опоясавшие всех вокруг. И его, его тоже. Он видел не оргию, а поле боя, и отблески факелов казались ему огнями сожженной деревни. Забыть об этом не помогала ни ярость борьбы, ни сладость податливых случайных губ.

«Я есть смерть несущий. Я есть Разрушитель Миров», — донесся отдаленно незнакомый голос. Рехи не представлял, кому он принадлежит. Ему самому, Двенадцатому или Тринадцатому. Или им обоим, но в разное время.

«Прокляни их! Прокляни всех их и преврати в зверей, которым они уподобились!» — прорезал мысли отчетливый возглас. И Рехи понял, что снова узрел сон о прошлом, пугающий и мрачный. Обычно ему являлись сады, красоты дворца. Но теперь он скитался вместе со жрецом по сумрачным узким улицам тесного города. Замок остался где-то на холме, а вокруг текли помои, которые из дверей и окон выплескивали прямо под ноги незадачливому служителю Двенадцатого. Со вторых этажей метили на голову, но он изворачивался и уклонялся.

— Будь ты проклят! Где твоя помощь? — крикнула ему какая-то женщина вослед, и безымянный жрец пониже надвинул на лицо капюшон. Он прислушивался к разговорам горожан. Наверное, специально выбрал самый длинный путь до замка, чтобы донести до короля роптание народа. И Рехи понял, что город медленно агонизирует в осадном кольце. Неведомо, сколько прошло времени, но былого великолепия и красоты больше не чувствовалось. Простой люд выглядел пугающе: изможденный, тощий, шатающийся. Жители бродили по улицам озлобленными тенями, беднота жалась у дверей разоренных таверн, а в зловонных чанах закипали крысы и кожаные ремни.

«Ну, ты Страж Мира или не Страж? Помоги что ли им», — подумал язвительно Рехи. В таких снах он забывал о собственных бедах, всецело сливаясь с образами далекой эпохи. Они больше не пугали, а после всего увиденного при разорении вражеской деревни воспринимались как отдых. Но картины на этот раз представали слишком удручающие.