Голодные кости (СИ)

Она заплакала беззвучно, глядя, как Аюми — та, кто притворялась ею, — уходит в сад. Опустилась на пол, закрыла лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник.

Бесполезно. Все было бесполезно... Пока Сора разыгрывала из себя хозяйку и ежедневно собирала букет из камелий, Аюми лежала здесь, в каменной нише и гнила, как выброшенная туша оленя.

Плечи сотрясались от рыданий. Слезы текли ручьем — казалось, они никогда не закончатся, словно смерть Аюми пробила дыру в ее сердце и заполнила все болью и тоской.

Она не знала, сколько просидела так, держа в ладони холодную руку Аюми. Лишь когда солнце выглянуло из-за горизонта, Сора поднялась, вытерла слезы и прошептала:

— Прости меня.

Аюми не ответила. К горлу подкатил новый комок, колючий, как шипы. Сора выпрямила спину, решительно вздернула подбородок.

Райден сказал, что она — прирожденный воин. И она будет бороться. Убийцы Аюми непременно ответят за все, что сделали.

Когда Сора вернулась в покои, Райден уже не спал. Он открыл глаза ровно в тот момент, когда сёдзи раздвинулись — ярость в его взгляде сменилась недоумением при виде ее заплаканного лица.

— Сора? Что случилось?

— Ты знал? Скажи мне, ты знал? — прошептала она.

Выражение его лица сказало ей все без слов. Сора помотала головой, упала на колени, закричав истошно, как раненный зверь. Райден бросился к ней, сел рядом, обнимая за плечи.

— Тише, тише...

— Не трогай меня, — она отползла от него в угол в поисках спасения. — Никогда! Аюми мертва! Ты слышишь, она мертва! Кто ее убил? Ты?

— Не я, — процедил Райден, поднимаясь.

— Кто? Назови мне имя! — яростно потребовала Сора. — Скажи, что за чудовище убило ее! И почему... Почему я видела ее...

Она снова зарыдала. Дождавшись, пока горькие рыдания стихнут, Райден сказал:

— Это была Кейко. Она киджо, поэтому может принимать облик любого человека. Я держу ее в поместье, потому что она годами помогала мне обманывать местных жителей и гостей. В нужный момент Кейко принимала облик состарившегося хозяина или ребенка... В день, когда ты велела ей убраться, она не ушла. Она забрала облик Аюми.

— Зачем, — выдавила Сора охрипшим голосом. — Зачем ей это...

— Кейко хотела быть рядом с тобой. Я велел ей присматривать за поместьем в мое отсутствие. Если бы я знал, что она решит поступить так... Поверь, я бы ее остановил.

— Ты знал, на что она способна, и все равно оставил ее здесь.

Райден в раздражении отвернулся.

— Да, я совершил ошибку. Сказал ей не трогать тебя, но не подумал, что она выкинет что-то подобное.

— Эта ошибка стоила Аюми жизни. Ты во всем виноват, — глухо проговорила Сора. — Только ты.

— Я правда не хотел этого...

— Какая теперь разница, — горько усмехнулась она. — Аюми уже не вернешь. Оставь меня одну.

— Сора...

Она молчала. Не дождавшись ответа, Райден ушел. Задвинулись сёдзи, оставляя Сору наедине со своей болью. Болело все — кожа, волосы, тело. И то, что оставалось от ее измученной души. Забившись в угол, Сора тихонько плакала, безостановочно повторяя:

— Не могу, я больше не могу...

Когда силы покинули ее, она свернулась калачиком на полу и уснула, а проснулась уже лежа на футоне. Кто-то — очевидно, Райден, перенес ее и раздел. Новость, раньше вызвавшая бы массу эмоций, сейчас оставила ее равнодушной, словно с выплаканными слезами Сора потеряла способность чувствовать.

Она лежала весь день, не вставая. Подносы с едой оставались нетронутыми, день сменялся ночью, а она все лежала, не двигаясь, как те мертвые воины без души.

Райден, проводящий возле нее все время, не выдержал к концу третьего дня.

— Что мне сделать? — взмолился он. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты поела, Сора! Я готов на все.

Она обратила к нему свое бледное, статичное лицо, на котором застыла скорбь.

— Убей ее.

Райден мгновенно понял, о ком она говорит. Желваки на его скулах заходили под кожей, взгляд потемнел. Сора, не отрываясь, смотрела на него.

— Исправь то, что она сделала.

— Хорошо, — наконец ответил он. — Я убью ее.

Глава 18

Месть была бальзамом для израненной души, лекарством для глубокой раны. Глаза Соры заблестели, на щеках появился слабый румянец. Она была уверена, что поступила правильно — каждое злодеяние требует наказания. Но что, если зло лежит в основе существа? Если зло для него — обычное дело, которое составляет его суть?

Можно ли наказывать таких созданий?

Чудовищные вопли раздались вечером. Сора стояла в саду, разглядывая камелии, когда услышала ужасающий крик боли и ужаса. Ее сердце оборвалось. В панике оглядевшись, она бросилась во внутренний двор, обуреваемая страхом.

И остановилась, наткнувшись на невидимую стену. Кейко лежала на земле — она вновь выглядела так, как раньше. Ее кимоно испачкалось в пыли, руки и ноги вывернулись под неестественным углом. Она кричала, не переставая, раскрыв рот так широко, что кожа в уголках губ лопнула. Кровь, смешиваясь со слюной, заливала подбородок.