Голос и ничего больше

Слово как означающее, слово как объект: как можно их мысленно соединить? Являются ли эти две логики просто внешними, дифференциальность против подобия и неоднородности звуков? Особенность против созвучия? Необходимость против случайности? Пресловутая произвольность означающего есть источник необходимости, именно в этом довод де Соссюра, его дифференциальность обязательна и непреодолима, тогда как звуки и голоса случайны, их логика неустойчива и непредсказуема. Лакановский концепт lalangue, который на русский переводят как йазык, нацелен как раз на это[284]. Английский перевод не мог бы найти ничего лучше, чем llanguage, чтобы сохранить этот звуковой образ, поскольку lalangue – это игра слов, идея того, что позволяет эту игру слов в языке, и сам термин lalangue – первый образец подобного рода. Йазык – это не язык, взятый как означающее, но и не просто концепция языка под руководством звуковых эхо. Это скорее концепция самого их различия, различия двух логик, их разрыв и их объединение в этом самом расхождении. Различие, которое не есть различие дифференциальности, но различие их несоизмеримости как таковой. Они не являются внешними одни по отношению к другим, но при этом и не совпадают. Я почти склонен к тому, чтобы сказать (используя язык Делёза), что речь идет о двух рядах, о ряде означающих и ряде голосов, которые не участвуют в обозначении, и оба ряда различаются именно на основе их точек соприкосновения, где слияние звуков функционирует как раскол значения и в то же время как источник другого значения, их смешение служит точкой расхождений.