Голос империи

И, когда музыка смолкла, зал тоже замолчал — охрипший от крика, ослепший от блеска, задохнувшийся от оргазма. Артисты поклонились — и на сцену обрушился дождь золотых конфетти.

— Миллион голосов за четыре минуты! — вопил ведущий, бросаясь на сцену. — Поздравляю, вы в финале! Дорогие телезрители, оставайтесь с нами — на шоу «Голос империи»!

* * *

Сафира сидела на полу гримерки и ревела, как маленькая девочка, разбившая мамину любимую вазу. Венсан сидел рядом, прижимая ее дрожащее тело к правой половине груди, потому что левая — та, что ближе к сердцу, была занята. Там примостился Флоран, все время тихонько стоявший за кулисами. Он тоже рыдал, обнимая вычурную фляжку.

— Сволочи! — заплетающийся язык ресторатора не слушался, но высказаться очень хотелось, — Я ведь поверил! Я вам поверил!

— Слышишь? — Венсан расхохотался и ткнул Сафиру в бок. — Он поверил. Убедительно мы с тобой сработали, птичка моя. А ты не реви, — он еще крепче прижал к себе партнера. — И не ревнуй.

— Да? Так просто? — насупился мужчина и снова завел свое, — Убить тебя. И застрелиться. С горя.

— Дай сюда, — Венсан отобрал фляжку и сделал изрядный глоток. — Не забудь написать в предсмертной записке — за мою безвременную смерть можете вырвать сердце беспощадному Венсану. Потому что без тебя я все равно как без сердца.

— Охренеть у вас высокие отношения, — изумленно высказалась вторая конкурсантка из их группы и ядовито добавила. — Со мной вы так не танцевали, маэстро.

— Ну вот ты еще меня поревнуй!

И Сафира, не выдержав нервного перенапряжения, залилась истерическим смехом. Уткнулась в колени Венсана и от души обняла за ноги его пьяного любовника.

Глава 5

Триединая империя, Джалан

Район Аккелена, частный компаунд

Две альвы. Двое людей. Неудобный стол. Неудобные стулья. Но цель встречи не предполагала акцентов на комфорте размещения.

— У каждого есть свои слабости, — осклабился один из людей. Второй подвинул стопку толстых папок. — Достаточно просто вовремя узнать, какие именно. И до поры до времени не сообщать об этом. Просто, скажем, зафиксировать метод воздействия. На будущее.

— Чем больше люди уверены в своей безнаказанности, тем больше расслабляются, — подтвердил второй. — Совершают больше ошибок. Потом чудят, потом наглеют. Зато потом из них можно вить веревки… хотя нет, из этих — канаты.

— Нам нужно абсолютное большинство голосов, — сообщила альва.

Человек перебрал папки.

— Бетан, Морин, Фарадей, Страго, Уоллес, Кормак, Дункан, Райвен…

— Райвен — нет. Они с Коннором лучшие друзья. Друидов и де Зирта тоже вычеркиваем. Родственные связи. Я поясню еще раз. Нужно не просто большинство голосов за смертную казнь. Согласие каждого на наше ментальное воздействие. И ноль сомнений. Рука правосудия примет только то решение, которое сделано с полной уверенностью. Эти люди ни на секунду не должны сомневаться. И сопротивляться… нашей помощи.

— Тогда у нас семеро, — человек передвинул альве семь толстых папок.

— Семеро против пяти? Более чем достаточно.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, департамент налогов и сборов

Пятый этаж здания полностью занимало отделение таможенных сборов. Кабинет лорда Фарадея расположился в самом конце коридора. Высокое начальство предпочитало тишину.

Обязательный срок государственной службы для высшей знати составлял десять лет, а затем можно было уйти в коммерческую сферу или добровольно остаться, продолжая делать карьеру чиновника.

Фарадей относился ко второму типу. Нужной «хватки» для коммерции в нем не было. Зато он был хорошим системным служакой: в меру гибким, в меру способным закрыть глаза, когда это было необходимо. И теперь его «выборочная слепота» дала оригинальное осложнение — на сердце. Которое бешено колотилось от страха.

Гости, заглянувшие к нему в кабинет, положили на стол папку. В ней лорд обнаружил несколько листков, подписанных его собственной рукой.

— Вы… вы же сами, — Фарадей начал заикаться от ужаса. До него медленно доходил весь смысл происходящего. И вся смертельная опасность ситуации. — Вы сами предложили.

— Да, — пожал плечами один из двоих гостей кабинета. — А ты мог бы отказаться. Настучать на нас. Но нет же, не побежал в охранку?

— От того, кто тебе это предложил, — вступил в разговор второй. — Грязь не перестанет быть грязью. И сама по себе от твоего кителя не отмоется. Завтра это озвучат. И ты лишишься всего. Это ведь ты подписал бумаги на тот груз. Якобы с мукой. И это твои парни из береговой охраны якобы все проверили. Допустили на территорию империи. А затем случайно не увидели, что корабль направляется несколько не в тот порт. Может, они же случайно сболтнули, кому надо, куда и когда прибудет груз? А?

Фарадей менялся в лице. Покраснел. Побледнел. Пошел сизыми пятнами. Но выдержал.

— Чего вы хотите?

— Согласие.

* * *