Голос из толпы. Дневниковые записи

4. Народ злой. В магазинах ругаются с продавщицами, те с покупателями на «ты», женщин обзывают «дурой», «лошадью» и прочими грубыми словами.

Это – плохое в Бабушкине. Его меньше, чем хорошего (интеллигенция, гуляющие семьянины, музыка), но оно слишком отвратительно и поэтому бросается в глаза.

В августе я проходил студенческую практику в Москве, в редакции газеты «За социалистическую Югославию», выходившей на сербском языке. Газета была органом Союза югославских патриотов, политэмигрантов и помещалась в здании Славянского комитета53. Печаталась на исключительно тонкой бумаге, так как распространялась в Югославии нелегально.

Во время этой практики жил в общежитии МГУ в г. Бабушкине.

19‐е, четверг. В редакции газеты Нина говорит: материальное обеспечение даже средних кругов интеллигенции, не говоря уж о рабочих, низкое. Мы вдвоем с мужем работаем на одного ребенка. Стоит мне заболеть – и денег не хватает.

20‐е, пятница. Статья в «Известиях» по поводу нашей трафаретно-традиционной лжи о жизни трудящихся на Западе. Здорово! Фурор!

Сербы, сотрудники газеты «За социалистическую Югославию», смеются: и нас пропечатают за наши статьи. Например, пишем: хлеб становится чуть ли не предметом роскоши для трудящихся буржуазного Запада.

26‐е, четверг. Искал, нашел Николая Генералова. Видел московские трущобы. Как живут наши люди в них (тот же Генералов) – срам, ужас!54

Из последних записей студенческих лет:

Серегин, студент: «Пока будут деньги, гадство в людях не исчезнет».

Саранцев: «Все жлобы, потому что я знаю, что, если я приду к кому-нибудь ночью и попрошу сделать что-нибудь для меня, никто ничего не сделает».

Тамара: «Все люди сволочи».

Саранцев: «Все люди обыкновенные, но бывают в какое-то время сволочами (из‐за окружающих их условий). В острых положениях, когда встает вопрос: или “я”, или “не я”, люди поступают обязательно как сволочи, т. е. решают вопрос в пользу “я”».

«Я вышла замуж, чтобы не работать. А зачем же тогда выходить замуж, если при этом еще и работать?»

Другая: «Почудить можно – один раз живем на свете».

На четвертом курсе есть целые комсомольские группы и даже комсорги, которые считают, что на старших курсах комсомольская работа зашла в тупик, отлынивают от нее и пр.

Витька Калинин и Ткаченко подрались из‐за рубля?! Был товарищеский суд в общежитии.

Тамара Стрелкова: «Надо за офицера выходить! Но опять же офицеры на дороге не валяются».

Валя Зайцева: «Атомная война на носу, а тут молодые годы проходят, – подумала я так, плюнула на все и поехала к Николаю».

Зайцева – Речкаловой: «Ты представь себе: рост высокий, глаза черные, майор, три тысячи рублей».

Женщина берет банку консервов из рук продавца:

– Тьфу, какие они у вас грязные!

Продавец:

– Ерунда.

– Как ерунда! Сумка испачкается. Она сто рублей стоит.

Продавец:

– Сумку вы купите в любом магазине, а за консервами вы еще побегаете!

Очередь смеется.

– Какая она неряха! У нее всегда юбка мятая. Туфли грязные…

– Но и у тебя, в твоей комнате много пыли, все разбросано – где что.

– Но я же никогда не хожу в мятой юбке! И чтобы на моих туфлях были грязные засохшие брызги, фи!

Распределение (распределение студентов, окончивших вуз, по местам их предстоящей работы). Представитель из Москвы Стрепухов… Тихонов не соглашается, когда Стрепухов «толкает» его в районную газету. После распределения Вяземский (преподаватель) «накачивает» Тихонова.

Резюме Тихонова по поводу этой накачки:

– Я по-советски должен жить! На кого полез, букашка! Да он (Стрепухов) тебя в порошок сотрет, он и слова не скажет, а правда все равно будет на его стороне – второй заместитель Хрущева! По-советски жить! Не проявляй своих эмоций, главное в человеке ум, хитрость, обходи, обманывай тихо, но чтобы внешне все было чин чином: и патриотично, и сознательно и т. п.

Тут же в группе распределившихся возникают разговорчики.

Один:

– Какой-то писатель хотел сказать, что сера наша жизнь, так ему по шапке.

Другой:

– Безыменский – наш большой поэт?! Да он пишет в своей новой поэме: «Я счастлив, что ты, моя муза, даешь мне возможность воспеть тебя, кукуруза!» Если бы это не было напечатано с прямым указанием, что это серьезная вещь, воспринималось бы не иначе как пародия, сатира. Да это и есть пародия, черт возьми!

Третий:

– А наш спорт? Выиграли на международных соревнованиях – звонят во все колокола, портреты, статьи, романы. Проиграли – с лупой не сыщешь информации в газетах, а если пишут, то непременно так: нога подвернулась, а так шел в чемпионы; французский судья виноват.

Преподаватель Вяч. Зайцев рвется в ученые… После решения партийного комитета факультета об его отправке в колхоз председателем (козни врагов-соперников) говорит:

– Это вам, девушка, не художественная литература, а подлая правда. Жизнь. И наш главный подлец – парторг, держиморда.

Из трамвайного разговора:

Приехала работница на фабрику, отработала два часа, начальница ей говорит:

– Прекращай работу, езжай домой, через шесть часов приедешь, продолжишь работу в ночной смене.