Голос крови

Либертэ встала как вкопанная. Она прикрыла глаза, не решаясь поверить тому, что видела. На секунду ей показалось, что она стала жертвой галлюцинации. Видимо, переволновалась, и теперь ей чудилось, что перед ней стоят вооруженные охранники, Максим Сэвер и сама управительница, чью речь она слушала два часа назад на площади Независимости.

– Девушка, нам очень нужны сообразительные мастера, которые могут быстро починить… к примеру, сломавшийся микрофон. Скажи, ты всё еще ищешь работу?

Либертэ постаралась выдохнуть, чтобы произнести хоть слово, но не смогла. Она закашлялась и сказала только: «Что?..»

– Ты ведь хотела найти работу в башне Верна, – холодно уточнил Максим Сэвер. У него был такой же озабоченно-хмурый вид, как и в прошлый раз. Он бросал убийственные взгляды на пансионеров, которые выглядывали из-за углов и лихорадочно перешептывались, не понимая, что происходит.

– Нечего здесь смотреть! – прорычал он, обращаясь к группе девочек, вышедших в холл из столовой. Они немедленно вернулись.

– Ну? Что скажешь? – с нетерпением переспросила управительница.

Кармина с силой пихнула подругу локтем.

– Отвечай же! – прошипела она сквозь зубы.

– Я… да, конечно, ищу, но…

– Хорошо. Сейчас мы совершим небольшую прогулку и объясним тебе, в чём будет заключаться работа.

Не успев что-либо ответить, Либертэ сама не поняла, как оказалась на заднем сиденье паромобиля, прижимая к себе сумку с книгой. Кармину тоже пригласили в машину. «Можем подвезти твою подругу до дома», – предложила Мишель Лансьен. Лясникамка, конечно, сразу же согласилась. Ну как не прокатиться в таком роскошном паромобиле!

Усевшись рядом с Либертэ на широком сиденье, она с наслаждением ощупывала мягкую кожу, водила пальцами по палисандровой отделке и без малейшего стеснения вытягивала ноги. Прямо напротив сидел начальник Стражи и не спускал с нее глаз. Управительница, казалось, совершенно не обращала внимания на это безмолвное противостояние, равно как и на проносящиеся мимо темные улицы, где желтые фонари, красные сигнальные огни экипажей, фары паромобилей и светящиеся окна кафе создавали причудливые цветные созвездия.

– Девушка, – обратилась управительница к Кармине, – ответ напрашивается сам собой, но я всё же уточню. Судя по твоему цвету кожи, ты, должно быть, дочь Жана Нуара?

– Да, управительница. Кармина Нуар.

Либертэ не могла поверить, что ее подруга так непринужденно беседует с главой государства. У нее самой нервы были натянуты до предела. Она бросала тревожные взгляды на Сэвера и его телохранителей, сидевших к ней затылками.

– Мне кажется, управительница, ты знакома с моим отцом? – спросила Кармина.

Либертэ снова поморщилась. Было неловко за подругу. Сама она уже почти привыкла ко всем обращаться на «ты» и говорить всем и каждому «гражданин» или «гражданка», но слышать, как по-свойски Кармина разговаривает с Мишель Лансьен… это было немного странно. Управительницу же обращение Кармины, казалось, совсем не коробило.

– Я о нем наслышана. Не удивлена, что его дочь пополнила ряды мясников, – уклончиво ответила она.

В ее словах как будто прозвучала нотка неодобрения. Или показалось? Кармина выпрямилась и застыла.

– Управительница, когда я в последний раз виделась с отцом, он просил передать тебе кое-что…

– В следующий раз, – резко прервал ее Сэвер. – Мы уже приехали.

Машина уже повернула с Пляс Пигаль в переулок, где жила Кармина. Паромобиль заполнил всё пространство, и шофер стал сигналить, чтобы другие экипажи сдали назад или взобрались на тротуар. Случайные ночные прохожие вплотную прижимались к стенам, чтобы не попасть под колеса. Наконец машина остановилась у шляпной лавки «Золотой цилиндр». На вывеске значилось, что здесь можно отыскать головные уборы для господ, дам и детей. Но сейчас лавка была закрыта, железные шторы опущены.

– До свидания, девушка, – сказала управительница, пока один из охранников открывал дверь.

Кармина медлила. Она вспомнила о конверте, который передал ей отец. Как же глупо было оставить его в кафе! Неизвестно, когда еще представится возможность поговорить с главой государства.

А что, если рассказать ей прямо сейчас безумную историю про семь семей? Но тогда Кармина должна сознаться, что она повела себя слишком беспечно, а на это она не могла пойти. Поэтому она чмокнула Либертэ в щеку, попрощалась, прыгнула на тротуар и пошла к себе, сопровождаемая любопытными взглядами прохожих.

Охранник захлопнул дверь, вернулся на место, и паромобиль немедленно тронулся, окутав переулок густым туманом. Когда дым рассеялся, машина уже повернула на другую улицу.

– Ну что же, девушка, теперь поговорим о делах.

Как только закрылась дверь машины, управительница перенесла всё внимание на Либертэ.