Голос монстра

– Да, – коротко ответила бабушка.

Они вместе с Конором смотрели на больную. В палате было почти совсем темно, горела только небольшая лампа над маминой кроватью. Мама лежала с закрытыми глазами, и дыхание ее звучало так, будто у нее на груди покоилось что-то тяжелое. Медсестра вышла, чтобы не мешать, бабушка села на стул возле маминой кровати и склонилась к дочери, взяв ее за руку. Она крепко держала ее ладонь в своей, целуя и баюкая ее.

– Мам? – услышал Конор. Это был мамин голос, который стал настолько слабым и тихим, что разобрать слова было практически невозможно.

– Я здесь, дорогая, – сказала бабушка, не отпуская маминой руки. – И Конор тоже.

– Правда? – пробормотала мама, не открывая глаз.

Бабушка бросила на него взгляд, по которому он понял, что надо что-нибудь сказать.

– Да, мам, я тут, – подал он голос.

Мама ничего не ответила, только протянула ему свою руку.

В немой просьбе взять ее.

Взять и не отпускать.

– Вот и конец истории, – произнес монстр за его спиной.

– Что мне делать? – прошептал Конор.

Он почувствовал, что монстр положил руки ему на плечи. Странно, но в этот раз они были меньше и подарили Конору спокойствие и поддержку.

– Тебе нужно сказать правду, только и всего, – произнес монстр.

– Мне страшно, – признался Конор, чувствуя, что глаза вновь наполняются слезами.

В приглушенном свете он видел бабушку, склонившуюся к своей дочери. Видел мамину руку, по-прежнему протянутую ему, и ее по-прежнему закрытые глаза.

– Разумеется, тебе страшно, – сказал монстр, медленно подталкивая Конора вперед. – И все же ты это сделаешь.

Руки монстра негрубо, но настойчиво пододвигали Конора к маме, он бросил взгляд на часы над ее кроватью. Оказалось, что уже 23:46.

До 00:07 оставалась еще двадцать одна минута.

Ему хотелось спросить у монстра, что же произойдет потом, но он не осмелился.

Потому что у него было ощущение, что он и так знает.

– Если скажешь правду, то сможешь справиться со всем, что тебя ожидает, – прошептал монстр ему на ухо.

И Конор снова посмотрел вниз, на маму, на ее протянутую руку. Он вновь почувствовал, что задыхается и что глаза наполняются слезами.

Однако теперь его душил вовсе не ночной кошмар. Все стало проще и понятнее.

Но ничуть не легче.

Он взял маму за руку.

Она на мгновение открыла глаза и посмотрела на Конора. А потом снова их закрыла.

Но она успела его увидеть.

А он знал, что развязка близка. Знал, что пути назад уже нет. Знал, что все разрешится вне зависимости от его желаний, вне зависимости от его чувств.

И еще знал, что выдержит.

То, что произойдет, будет ужасным. Более чем ужасным.

Но он выживет.

И именно за этим и являлся монстр. За чем же еще? Конор нуждался в монстре и бессознательно его позвал. И тот начал являться ему. Все ради этого момента.

– Ты побудешь здесь? – шепотом спросил Конор у монстра; он едва мог говорить. – Побудешь здесь, пока…

– Побуду, – сказал монстр, все еще держа руки на плечах Конора. – Тебе нужно сказать правду – вот и все.

И Конор сказал.

Он сделал вдох.

И, наконец, произнес окончательную и полную правду.

– Я не хочу тебя терять, – сказал он, и слезы закапали из его глаз, а потом потекли реками.

– Я знаю, мой хороший, – с трудом ответила мама. – Знаю.

Он ощущал руки монстра, который его поддерживал.

– Я не хочу тебя терять, – повторил он.

Вот и все, что ему требовалось сказать.

Он склонился к маме и обнял ее.

Он держал ее.

Он знал, что момент настанет, и скоро, возможно даже в двенадцать ноль семь. Момент, когда она выскользнет из его рук, и не важно, как крепко он будет ее держать.

– Не сейчас, – прошептал монстр, который все еще стоял рядом с ним. – Еще нет.

Конор крепко держался за своего монстра.

И благодаря этому смог навсегда ее отпустить.