Голос Незримого. Том 1

По-над Альтой, рекой луговою —
Невеликой рекой, речкой малою —
Брег дремою цветет рудо-алою
Да травою небес – незабудками…
Спят там снами предбранными чуткими
В тьме полунощной русские вои,
Вышед ввстречу орды печенежьей.
По-над Альтой же светится вежа
Из парчи на злаченом дрекольице, —
Там Борис-князь не спит, Богу молится.

Принеслись к нему вести лихие,

Вести-чудища, ровно кикиморы:
– Нет в живых уже князь-Володимера,
Красна-Солнышка, мила-родителя…
Святополка ж корысть не насытили
Отчий терем и стольный град Киев,
И свершить тот замыслил, что Каин! —
Сгибнет в час сей, что ведом и чаян,
Он, Борис, во степном бездорожии…
Но да будет на всё воля Божия!

Бьет поклоны, – и кудри струятся

Током темным средь светлого – слёз его,
И дрожат уста бабочкой розовой,
О любезном усопшем молитвуя,
О войсках, сиротевших пред битвою,
И о тех, что убьют… И о братце,
Что, сгубив его, душу погубит…
Верный отрок, кого он так любит,
Зря взбивает постель, изголовьице —
Бдит Борис-князь, ко смерти готовится.

Не туманы ползли над чарусой,

В стан людишки крались Святополковы…
И в малиновой мантийце шелковой
Лег Борис-князь до боя здесь нá поле.
Росы красные вежу окапали,
В ней же – рядышком с отрочьей русой
Головой, что подкупные злыдни
Отсекли уж у мертвого гридня,
На ошейное льстясь его золото,
Спит Борис, Окаянным заколотый!..
………………………………………….

Над Днепром же, рекой не простою,

А святой рекой, речкой крестильною,
Яр порос беленой черно-пыльною
Да жемчужной травой богородичной…
И плыла там ладья – чудо плотничье! —
Вся из розова древа с резьбою,
А весельца – сребристого клена,
А уключины – липы мореной,
И беседа на ней – кипарисова
Глеба-князя для, брата Борисова.

Едет Глеб-князь на зов Святополка

Меж его челядинцами хмурыми
В бурный Киев из мирного Мурома
И, о смертыньке близкой не ведая,
Знай поет да поет под беседою!
Золотистых волос его челка
Над челом закруглилась, что венчик,
Глас заливчат и чист, как бубенчик,
Песни ж всё – не мирские, греховные,
А стихи-поученья духовные.

На ночлеге ж в дремучем овражье,

Где злодеи сошли, заманив его,
Сел князь-Глеб на стволине на ивовой,
Пел в останный раз милости Боговы,
Силу мученик, правду убогого…
Вдруг как сникнет, плещась по-лебяжьи! —
Меркнет вместе с зарею румянец,
В лалах брызнувших – белый кафтанец…
И с замершею трелькою песенной
Молкнет Глеб, Окаянным зарезанный…
………………………………………….

По-над Альтою – прав ли он, лев ли —

Брег цветет синизной незабудковой
В незабвенье деяния жуткого…
По Днепру же на бреге возвышенном
Белена обернулася вишеньем
В память жертвенной святости древлей…
И являются, слышь, оба князя
Там – в цветочной, здесь – в ягодной вязи, —
Очи к небу, а рученьки скрещены, —
Молят Господа мир дать обещанный,
Насадить в их земле братолюбие,
И всегда, слышь, коль узришь, то вкупе их!

<1928>