Голос Незримого. Том 2

МИЛУША (тоже обрадовавшаяся ей)

Вот и maman!

ХОМЯКОВ (досель беседовавший тихо с Герценом, идя ввстречу СОФЬЕ ЛЬВОВНЕ и с благородной барственной откровенностью любуясь ею)

Еще вы стали краше!

Уж, подлинно, «во лбу звезда горит»!

ГЕРЦЕН (также приблизившись к ней)

Добры ж всё так же… Мне писали наши,

Как на чужбине им благотворит
Une étoile[64]…

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (протягивая руку тому и другому)

Ах, Александр Иваныч!

Я так вам рада… Сколько лет и зим!
И вам – спасибо, Алексей Степаныч!
(Окинув их обоих взором, несколько удивленно.)
Но… разве ж не враждуете вы с ним?

ХОМЯКОВ

Дьяк встарь сказал уж: «Овии к востоку,

А овии зрят к западу…» Вот так
И мы с ним. Враждовать какого проку
Коль оба родине желаем благ?

ГЕРЦЕН

Конечно!.. Знаете ли, Софья Львовна,

Как ныне мы зовем их? «Nos amis
Les ennemis».[65] Мы спорим, но любовно,
Не расходясь с семи и до семи.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

У любомудров?

ГЕРЦЕН

Нет. Их круг, растаяв,

Исчез, как и Станкевича кружок.
Вот – у Чаадаева…

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

Да, что Чаадаев?

ХОМЯКОВ

Умом блестящ, как нож, как он, – жесток.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

Как он писал: «Растем мы, но не зреем!»

ХОМЯКОВ

Зари не видит, что уж занялась!

ГЕРЦЕН (лукаво СОФЬЕ ЛЬВОВНЕ)

Спросите, как живется на заре им?

Цензура не щадит их, как и нас!

ЯВЛЕНИЕ 10

Входят НАУМОВНА и лакей с большими лакированными подносами. На первом – чайный сервиз сине-золотого фарфора, на другом – граненый хрусталь с вареньями, бокалы и бутылка шампанского. Поставив всё это на стол, прислуга уходит.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (подымаясь с места)

Вот чай. Прошу… Не скрещивайте копий!

Все переходят к круглому столу, садятся и на мгновение умолкают.

ГЕРЦЕН (с горькой иронией)

Заря? В России?.. Мрак, как в ноябре!

Как прежде, как и впредь… А что в Европе?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (уклончиво и равнодушнее, чем обычно)

Там? Многое… Социализм Фурье…

РИТТЕР (напротив, с горячностию)

Он всех зажег! Все жаждут фаланстера!

И революция уж невдали…

ГЕРЦЕН (тоже горячо, но горестно)

Там – мысль и действенность! Здесь – сон и… вера.

Что ж медлим мы, мы, соль своей земли?!

(ХОМЯКОВУ)

Вот вы… С самодержавьем, православьем
Дотерпитесь, покуда смерть придет!

РИТТЕР (ему, но явно желая задеть ХОМЯКОВА)

Да… Признаюсь, могильным чем-то, навьим

От ихнего ученья отдает!

ХОМЯКОВ (ему прямо, тонко прищурив косой свой глазок)

Скажите… А от ваших революций

Благоухает очень хорошо?

(Сразу серьезно и энергически)