Голос Незримого. Том 2

А что, не помириться ли нам, друг?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА

А вы поссорились?..

РИТТЕР (ей)

Слегка. С любовью.

(АРСЕНИЮ)

Что ж, извинишь ли?

АРСЕНИИ

От души готов.

Жмут друг другу руки.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (подымая бокал)

Так за Москву!

ХОМЯКОВ (поднимая свой)

За третий Рим!

ГЕРЦЕН

Московью!

Все чокаются. К тонкому звону хрусталя примешивается густой колокольный звон.

ХОМЯКОВ

Ишь, как распелись сорок сороков!

МИЛУША (спрыгнувшая с дивана, на котором досель дремала)

Вот весело!.. Сплясать бы…

(Робко, матери)

Неприлично?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (светло улыбаясь)

Нет, душенька.

МИЛУША (таща ХОМЯКОВА к клавесинам)

Играйте ж, крестный… Ну!

ХОМЯКОВ (идя с ней, СОФЬЕ ЛЬВОВНЕ)

Страх как она у вас своеобычна!

(Садится за клавесин.)

МИЛУША (ему и ЗВЯГИНЦЕВУ)

Чур, подпевать мне!

ХОМЯКОВ

Ладно. Подтяну.

(Играет мелодию русской песни, удалой и нежной)

МИЛУША (поет, приплясывая, АРСЕНИЙ и ХОМЯКОВ подпевают)

Уродилась я вольным-вольна,

Словно синя Окиян-моря волна!
Шлет сватов к нам старый стольничий…
«Как ты, батюшка, ни вольничай, —
Не пойду я в тесный терем под замок,
Где лишь видят красно-солнце да Бог!»

(Пляшет всё бойчее и задорнее, сохраняя при этом всю плавность и подлинность русских плясовых движений)

Уродилась я вольным-вольна,
Словно ласковая Ладушка-весна!
Шлет сватов младой сокольничий…
Тут, как я сама ни вольничай,
А пошла в его цветистый теремок,
Где нас видят лишь злат-месяц да Бог!

(Останавливается, разрумяненная и запыхавшаяся)

РИТТЕР (хлопая в ладоши)

Да-с… Вот так барышня!

ХОМЯКОВ (с отеческой гордостью)

Что? Царь-девица!

АРСЕНИИ

Вся русская!

ГЕРЦЕН

И голосок какой!

МИЛУША, застыдясь, убегает.

Однако не пора ли расходиться?

ХОМЯКОВ

Да, надо и хозяйке дать покой.

Все, кроме АРСЕНИЯ, незаметно удалившегося в оставшийся неосвещенным кабинет, целуют руку СОФЬИ ЛЬВОВНЫ и удаляются. Она провожает их до дверей. Затем возвращается, медленно, полная затаенной светлой думы, берет из вазы розу, вдыхает долго аромат ее и прикалывает к груди своей.

Потом вынимает из канделябра свечу, направившись в кабинет, видит АРСЕНИЯ, стоящего, скрестив руки, у колонны и освященного ярким сиянием месяца.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА (с удивлением и как бы страхом)

Как? Вы всё здесь?..

(Нахмуриваясь)

Зачем вы здесь? Вы видите – устала я…

АРСЕНИИ (тихо, но властно)

Отдайте вашу розу мне!

Та медлит, растерявшись.

Да, эту вот, мой друг.
Такая она томная, и тяжкая, и алая,
Как сердце, что исполнилось до края страстных мук…

СОФЬЯ ЛЬВОВНА покорно подает ему цветок и, пройдя мимо, ставит свечу на стол.

(Тем же тоном)

Свечу ж задуйте! Что она при этом властном месяце?..

СОФЬЯ ЛЬВОВНА столь же покорно гасит свечу.

И сядьте тут!

(Указывает на диван)

СОФЬЯ ЛЬВОВНА садится, он опускается подле.