Голос Вессема

Вызов от Боргена Кару пришел через три дня. Видимо, это время он потратил на подготовку своей операции. Мне было предложено мыть посуду на каком-то празднике — не самое плохое занятие, вот только кто реально станет ее мыть, пока Кару будет ставить надо мной свои бесчеловечные эксперименты? Я приняла вызов, получила пропуск («Ну надо же, — сказал Берт, — тебе везет! Второй вызов в Сити!») и стала ждать звонка.

Кару позвонил вечером.

— Каков план? — спросила я.

Меня немного трясло.

Эме делала вид, что не замечает меня.

— Это прием для партнеров и друзей «НейроКортИнн», — сразу перешел к делу Борген Кару. — Там будет масса народу, вам нужно просто зайти, смешаться с толпой и ждать меня. Наверху, в лабораториях, в это время никого не будет. Очень удобно.

Действительно.

— Есть одна проблема, — сразу поняла я. — Мне не удастся смешаться с толпой на приеме в Сити. Серьезно. Дохлый номер.

Кару улыбнулся.

— Удастся. Вам кое-кто поможет. Тот, кто вам сильно обязан.

— Ой, да ладно, — пробормотала Эме за моей спиной.

— Анне? — догадалась я.

— Именно.

— Чем это она мне поможет?

— Это ее забота. Просто будьте у нее дома завтра в пять.

Я кивнула. В пять.

К Анне я сумела добраться только в пятнадцать минут шестого. Пробежав через парк и стараясь не попасться на глаза патрулям, я остановилась перед домом на улице Канделя. Анне ждала меня у ворот — видимо, чтобы я лишний раз не светила свои документы.

— Быстрее, — она схватила меня за руку и потащила внутрь. — Времени в обрез.

— Верни мою куртку, — сказала я вместо приветствия.

— Позже.

Поняв, что куртка Коди цела, я немного успокоилась. А вот Анне наоборот нервничала все больше.

— Сюда, — она затащила меня в комнату, в которой я не успела побывать в прошлый раз.

Одну стену целиком занимало зеркало, другую — мониторы и какое-то оборудование. На стойке был закреплен странного вида костюм, от которого тянулись провода, и шлем виртуальной реальности.

— Волосы у тебя чистые? — спросила она.

— Да вроде, — я взъерошила отросшие пряди.

Я не успела увернуться — она тоже потрогала мою голову.

— Эй! — возмутилась я.

— Так не пойдет, — помотала она головой. — Душ вон там, — она кивнула в сторону двери в дальнем конце комнаты. — У тебя десять минут.

Раздражение сошло на нет, как только я встала под горячую воду. У нас вода из крана все еще лилась чуть теплая и все те же три часа в день. Сити эти проблемы явно не коснулись. Я вылила на себя все средства, до которых смогла дотянуться — половина из них мне была не знакома, но пахли они приятно — и вернулась к Анне в гораздо более приподнятом настроении.

Она тоже времени не теряла. В комнате появилось кресло и стол с парой десятков баночек.

— Садись, — скомандовала Анне.

Воодушевления ей было не занимать.

— И кто тебя так постриг, — бормотала она, перебирая мои волосы. — Будто ножом кромсали.

— Тюремный парикмахер, — ответила я, хотя ответа она явно не ждала. — Стилист из него так себе, надо будет пожаловаться.

— Ничего, это мы сейчас уложим.

Я сидела спиной к зеркалу и могла только догадываться, что она там делает.

— Сейчас не шевелись, — велела Анне и принялась надевать на меня что-то вроде шапочки с шипами вовнутрь.

— Это что еще за дрянь? — спросила я обеспокоенно.

Ответить Анне не успела — все шипы разом впились мне в кожу головы.

— Твою мать! — заорала я и вскочила, пытаясь стащить это орудие пыток.

— Все, уже все, дай сниму.

— Ты что, мать твою, со мной сделала?!

— Сейчас так модно, — оправдывалась Анне. — Посмотри, очень красиво получилось!

Я обернулась к зеркалу.

Волосы, зачесанные на одну сторону, были уложены волнами, корни их стали нежно-лиловыми, к середине цвет сходил на нет, и концы были все такие же бесцветно-белые.

Нет, красиво, конечно. У меня в жизни не было такой красивой прически. Но… как я буду выглядеть, когда вернусь в Гетто?

— И… надолго это? — спросила я. Кожа головы нещадно зудела, и я собрала всю силу воли, чтобы не чесаться.

— Они теперь будут еще месяц отрастать такие… За это время цвет постепенно сойдет. Тебе не нравится? — внезапно Анне растеряла свою уверенность.

— Нормально, — я пожала плечами. Спорить было поздновато. — Что там дальше в программе?

Внезапно мне ужасно захотелось спать. И когда Анне сказала сесть и закрыть глаза, я с радостью подчинилась. Наверное, я даже уснула ненадолго, потому что когда она сказала, что глаза можно открывать, я не могла вспомнить, что она со мной делала.

— Все, одевайся, — скомандовала Анне.

Рядом с ее странным костюмом теперь висело платье — из нескольких слоев воздушной ткани, такой же нежно-лиловой, как мои новые волосы, очень открытое и короткое. Я скинула халат, в который завернулась после душа, и взяла его в руки. Размер вроде подходит. Хотя Анне точно пожертвовала что-то из своего гардероба.

— Что у тебя с руками? — спросила Анне, стоило мне к ней повернуться.

Я машинально оглядела свои руки.

— Что это за следы?

— Увлекаюсь БДСМ, — сказала я невозмутимо.

Не рассказывать же ей, откуда шрамы на самом деле.