Голос Вессема

Наверное, мы задавали неправильные вопросы. Нико добросовестно отвечал, но мы будто в стеклянную стену бились.

— Вы же были друзьями, — заметил Кару.

Он вызвался отвезти меня к Анне, и теперь мы, пробравшись через зал с медузами (гости уже расходились, но я успела на бегу схватить и запихнуть в рот пирожное), ехали обратно той же дорогой. Он крутил руль одной рукой, рассеянно глядя на дорогу, но тут повернулся ко мне.

— И что? — вяло отозвалась я.

— Почему он раньше не говорил вам, что ходил туда снова?

— Мы тогда мало общались. Ему нужны были деньги на флойт. Я понятия не имела, где он их берет. И не спрашивала.

Иногда Нико приходил очень сильно избитым. Иногда денег у него оказывалось столько, сколько я даже представить не могла. Иногда я не видела его неделями. Иногда он с трудом мог вспомнить, кто я такая. Иногда я тоже не узнавала в нем парня, которого с детства… знала.

Что ж, теперь я поняла, где его носило.

Он ходил в Вессем еще несколько раз, приносил оттуда что-то и продавал. А потом, месяца за три до своей смерти, наткнулся на лабораторию.

(— Она наполовину в природных пещерах, — говорил Нико. — Когда поднимаешься — надо свернуть немного с дороги, обойти, там будут вроде как всякие бомбоубежища времен гражданской, наверное, и технические постройки. Я думал снять с них оборудование. А нашел вход.)

— Может, это вообще не тот научный центр, что вам нужен, — сказала я.

— Вряд ли в таком маленьком городишке было большое одного научного центра. Он сильно изменился после этих походов?

— А?

— Нико. Он ведь один раз попал под действие этого «фактора В».

(— Я прихватил кое-что, — говорил Нико. — Потом решил там заночевать, заодно покопаться в оборудовании. Но не успел толком ничего сделать, у меня случился приступ паники. Очнулся уже утром в лесу, в голове была каша.)

— Что скажете? Последние три месяца — сильно он изменился?

— Он был наркоманом! — я повысила голос. — Да, он сильно изменился, у него вместо мозгов было картофельное пюре, только с Вессемом это никак не связано! С ним невозможно было разговаривать, у него всех мыслей было — флойт, флойт, где взять денег на флойт или что он видел под флойтом, он постоянно врал, воровал все, что не приколочено, он… он был самым умным, кого я знала, и добрым, и…

Я скривилась и закусила губу так, что во рту стало солоно.

— И вы до сих пор его любите, — закончил Кару вместо меня.

— Это все вообще не ваше дело! — прокричала я шепотом.

Кару поколебался немного, потом протянул руку и сжал мою ладонь. Мы помолчали.

— А что насчет Стеша, его брата?

— А что с ним? — я пожала плечами. — Он жив, наркоманит потихоньку. Сейчас, наверное, уже совсем растение.

— А их родители?

— Работают на авторазборке, оба, — я снова пожала плечами.

— То есть им вопросы насчет всего этого задавать бесполезно… Как бы то ни было, это приложение — одна из самых странных штук, что я видел, — сказал Кару. — Я делаю нейроимпланты уже два десятка лет, но я не представляю, что нужно, чтобы записать свои воспоминания… на этот носитель. Сколько ему было лет?

— Семнадцать.

— Почему он не пошел учиться? Университет Сити его бы принял, я уверен.

— Потому что… Так получилось.

— Флойт? — понимающе спросил Кару.

— Это не то, что вы думаете. Это из-за Стеша, его брата. Нико после школы решил сначала поработать, чтобы помочь родителям. Стеш тогда крупно вляпался… ну, не важно. А потом случилась авария, и Нико потерял руку. У него были деньги… Не то что очень много, но хватило бы на бионический протез, какой-нибудь простой, а Нико бы его потом сам прокачал, такой был план. Но ему все время было очень больно — из-за руки. Стешан узнал. Он… в общем, предложил ему обезболивающее. А вы же знаете, какие люди под флойтом… Хотя откуда же вам знать… Короче, он сделал ему инъекцию. И себе тоже, на деньги Нико. Потом еще — Нико его сам попросил. Подсел он мгновенно. Стеш так и принимает время от времени, не слишком часто. А Нико очень быстро…

Я замолчала. Ничего удивительного, что Нико подсел. Однажды мы с Коди пробовали флойт, и я знала, как мир меняется, стоит тебе его принять. Краски становятся яркими, люди вокруг — прекрасными, мусор на улицах превращается в волшебные цветы, серые бетонные коробки кажутся фантастическими дворцами… Мы с Коди сидели в комнате нашего соседа, где под ногами хрустело битое стекло, а на столе месяцами плесневела посуда, и видели вокруг себя шикарный ресторан, из окон которого открывается вид на пляж и море с мерцающими в нем огоньками планктона. Не знаю, что мерещилось нашему соседу, но тоже что-то хорошее. Я никогда не видела, чтобы он так светло улыбался. Все дело в том, что ты видишь мир и не видишь его одновременно. Флойт вытаскивает из твоего мозга все самое приятное, что только может быть. Вот почему он так популярен в Гетто. Вот почему подсел Нико — ему-то, наверное, жить тут было совсем невыносимо. Жаль только, мозги от него превращаются в кашу за несколько месяцев.