Голос ветра

Один мангаревский толкователь мифа называет Тафаки "счастливейшим человеком в мире". Может быть, он хочет этим выразить, что счастье приходит к тому, кто подобен Тафаки, кто имеет высокое происхождение; кто без всякой учебы преуспевает в любом умении; кто красив, храбр и пребывает в гармонии с миром; кого уважают боги, боготворят люди и обожают женщины. Между тем и у Тафаки были свои горести и свои трудности: он совершал ошибки, у него имелись враги, из которых самыми опасными и жестокими были его родственники, и он не всегда мог удержать своих возлюбленных, несмотря на свою красную кожу. И все это знал, конечно, мангаревец, который назвал Тафаки счастливейшим человеком в мире. Ну и кроме всего, не сложилась бы повесть о нем, если бы жизнь Тафаки всегда двигалась легко, как лодка с балансиром при попутном ветре по зеркальной глади спокойной лагуны. Нет, именно благодаря тому, что Тафаки преодолевал препятствия, как истинный аристократ, полностью уверенный в своих собственных способностях, в своей магической силе и благосклонности своих божественных родственников, он снискал восхищение многих поколений полинезийцев. Именно благодаря этому на островах Туамоту в обрядах, связанных с воспитанием мужественности в юношах, центральное место занимают песнопения, основанные на истории жизни Тафаки.

Каждый существенный эпизод или инцидент в повести о жизни Тафаки имеет параллели в историях о других героях. Эти эпизоды и инциденты суть не что иное, как шаблоны, повествовательные клише, которыми пользуются сказители всей Полинезии. Многие реальные, равно как и мифические, вожди борются с интригами завистливых родичей, унижаются при попытках вернуть ушедшую возлюбленную и принимают как свой важнейший долг и привилегию обязательство спасти попавшего в плен отца и отомстить за нанесенное ему оскорбление. На этих трех темах — завистливых родичей, ушедшей возлюбленной и пропавшего отца — концентрируют внимание сказители, повествуя о важнейших событиях из жизни своих любимых героев, исторических, легендарных и мифических.

Может быть, на некоторых островах Тафаки не столь популярен, как иные местные персонажи. Но он возвышается над соперниками, поскольку его известность не ограничена берегами одного острова или архипелага. Хотя большая часть многочисленных и сложных сказаний о нем исходит из Центральной Полинезии и Новой Зеландии, его имя и кое-какие сведения о нем известны по всей Полинезии и на островах к западу от нее, где чувствуется полинезийское влияние. Тафаки пробуждает эмоциональный отклик в душах и сердцах столь многих островитян, что вслед за своим предполагаемым предком Мауи он может считаться самым известным мифологическим персонажем в Полинезии. Лишь его внук Рата имеет равные с ним шансы стать вторым по общеполинезийской популярности.

В XIX веке на Южном острове Новой Зеландии работал этнограф С. Перси Смит. Как-то раз он попросил рассказать о Мауи и Тафаки одного мудреца, пусть не первого ранга учености, но хорошо знающего истории обоих героев. Этот маори весело рассказал о Мауи, а о Тафаки говорить не стал. Когда же, после длительных колебаний, он все-таки согласился, то свой первоначальный отказ мотивировал следующим образом: "Тафаки — бог, и все, связанное с ним, — табу".

Согласно мнению этого пожилого маори, Мауи и Тафаки — полная противоположность и по характеру, и по внешнему виду, и по чувствам, которые питают к ним их земные соотечественники. Несмотря на то что Мауи предшествует Тафаки по генеалогической линии и, следовательно, ближе к изначальным богам, его высокое происхождение не интересует никого, кроме знатоков родословных. И его мана, хотя и повсюду известная своей необычайной мощью, не снискала ему того серьезного уважения, какое завоевал Тафаки своей более скромной магической силой. Мауи-тики-тики-а-Таранга, недоносок и подкидыш, самый младший из всех братьев, — это безобразная паршивая овца. Он эксплуатирует родственные обязанности, глумясь над ними, глубоко оскорбляя тех, кто выше его по старшинству и социальному положению. Цель Мауи — узурпировать власть и привилегии, не принадлежащие ему по праву рождения.

Тафаки — прямая противоположность этому маленькому изгою общества. Тафаки гордо и самоуверенно проходит по земному и волшебному миру, среди людей и богов всех рангов. Никому и в голову не придет применить к нему маорийскую поговорку: "Дома — слизняк, в гостях — попугай".

Тафаки — цельная личность, и, где бы он ни оказался, он всюду встречает уважительный и сердечный прием. Полинезийские ритуалы и условности для пего естественны, он охотно выполняет свои обязанности и действует решительно, с великолепной уверенностью в своих силах. Иногда он сталкивается с почти невыполнимыми задачами и подлыми хитростями, но преодолевает их с гордой стойкостью. Когда же дело сделано, он тонко упрекает поставившего задачу за чрезмерную ее сложность, отказываясь от награды. А обидчику он, в свою очередь, предлагает совершить что-либо подобное, и тот находит свою гибель.