Голос во тьме

– Я дал ему слово узнать, кто он такой, и найти того, кто его таким сделал. Но я уже не уверен, что смогу…

– Вы сможете, – мягко сказала Валентина, – и я выслушаю вас и помогу всем, что в моих силах. Но не сейчас.

– Да, – пробормотал комиссар, – сейчас не время. Важнее всего найти убл… простите, маньяка и наконец обеспечить безопасность Пег.

– Но все же мистер Редферн прав в одном: как вы собираетесь удержать вашего маньяка? Если на него действительно повлиял портал, то это необратимое изменение. Никто не сможет снова сделать этого человека обычным.

– Я знаю, знаю! И знаю, что Редферн намерен его убить, но…

– Но?

– Это недопустимо, – сурово объявил Бреннон. – Это самосуд, и беззаконие, и варварство хуже мазандранского. Я такого не допущу. Не знаю еще – как, но не допущу.

По лестнице кто-то стремительно взбежал, топоча сапогами, и Маргарет бросилась прочь от двери, потащив за собой Виктора. В кабинет без стука ворвался полицейский и крикнул:

– Сэр! Ох, сэр, на Туине нашли такое!

– Какое такое? – с завидной невозмутимостью спросил комиссар.

– Тело, сэр, прости господи! Тело… такое… такое… как из лоскутов, и вместо лица… Господи! – просипел полицейский.

– Это оно! – зарычал комиссар. – Я еду! Карета…

– Внизу, сэр.

– Валентина, простите, это срочно. Я…

– Да, – сказала матушка, – я буду ждать.

Комиссар Бреннон пулей пролетел по лестнице, оставив далеко позади своего подчиненного. Виктор, забыв о Маргарет, подошел к двери, и она неожиданно распахнулась сама. Матушка сидела в кресле, внимательно смотрела на Виктора, и у него болезненно сжалось сердце. Она была такая же, как всегда, ничем не отличалась на вид от…

– Обычные люди? – глухо проговорил Виктор. – Почему обычные люди? Чем ты отличаешься от нас?!

– Вас? – Ее тон больно царапнул Виктора. Если он ей – сын, то, значит… значит… и он, и Марион, и он все…

– Я хочу знать, кто ты! – крикнул ван Аллен на родном языке. – Я имею право знать!

Матушка вылила воду из стакана в вазу с засушенными осенними листьями и коснулась их рукой. Спустя секунду Виктор увидел ответ.

* * *

– Он бросил тело, – немного задыхаясь, докладывал Бирн по пути к реке. – Туин уже тает, и он сбросил труп с моста вот отсюда. Но не рассчитал течения, и тело вынесло на береговой лед, где оно зацепилось и застряло. Это оно, сэр. Это просто не может быть другое!

Бреннон стремительно пронесся мимо оцепления, бросился к берегу, на который полицейские вытащили тело, и отшатнулся, точно налетел на стену, едва увидев находку.

– М-матерь Бож-жья… – выдавил комиссар, и его впервые за много лет затошнило при виде трупа. Лонгсдейл, сидящий на корточках перед телом, поднял голову и объявил:

– Это некроморф.

– Ч… че? – еле выговорил Натан.

Пес прекратил обнюхивать тело и прижался теплым боком к ноге комиссара. Тот, чтобы не свалиться, невольно вцепился в собачий загривок.

– Некроморфия – раздел некромантии, который описывает и исследует создание существ из мертвой плоти. Чаще всего от разных тел.

– Но… но… господи, зачем? – прошептал Бреннон.

– Не знаю, – нахмурился консультант. – Некроморф не завершен и, в общем, уже непригоден для использования. Им нужны строго определенные условия хранения, которые были нарушены, когда мы вынудили маньяка бежать. Он взял некроморфа с собой, но не смог сохранить.

Сглотнув раз шесть, чтобы запихать обед обратно в желудок, комиссар приблизился к телу. Те участки черепа, для которых маньяк не успел добыть плоть, были оголены. Но Натан не сомневался в том, что видит: некроморф был сделан в виде девушки лет семнадцати – девятнадцати, высокой, стройной, худощавой, и пришитый скальп с длинными каштановыми волосами тоже не оставлял места для вопросов. Кожа тела была неестественно белой, цвета молока. Швы на ней казались нарисованными чернилами.

– Здесь по меньшей мере пять тел, – сказал Лонгсдейл. – Собрано очень тщательно. Похоже, маньяку нужен не просто некроморф, а совершенно определенной внешности.

– Почему он не сжег труп? – глухо спросил Бреннон.

– Тело прошло обработку несколькими зельями. Оно практически не горит, только тлеет. Совсем прекратить процесс разложения зелья не могут, но он, как видите, сильно замедлен.

– Тогда почему маньяк его бросил?

Лонгсдейл провел вдоль шва скальпелем. В надрезе выступила мутная жижа.

– Гниение. Зелья не всесильны. Нельзя было выносить некроморфа из хранилища.

– Значит, он потерял свое изделие, как бы дорого оно ему ни было, – заключил комиссар. – Теперь у него два пути: или начать сначала, или… – Бреннон смолк. Пес ткнулся ему в руку мокрым носом. – Или он наконец решится забрать Пегги.

– Ее охраняют Рейден и миссис ван Аллен. – Лонгсдейл порылся в сумке и стал изучать череп через лупу. – Они просто не дадут ей выйти из дома. Интересно…

– Что там? – спросил комиссар, и тут у него под ухом раздался хрип:

– О боже! Черт… мать его!

Бреннон обернулся. Шеф полиции судорожно сжимал трость и хватал ртом воздух, как золотая рыбка.

– Маньяк выбросил тело, – уведомил начальство комиссар. – Собственно, вот.

– Господи. – Бройд вытащил платок, утер им лоб и комком сунул в карман. – Но зачем?!