Голоса деймонов

Так же думаю и я. Вместе со всеми, кто прочел за свою жизнь хотя бы одну книгу, я нахожу такой способ восприятия текста совершенно естественным. Что же до человеческой натуры и того, что она означает, сдается мне, это сочетание данного нам изначально и плодов наших собственных усилий. А культура, частью которой являются и технология, и нарративное искусство, — это то, с помощью чего мы себя создаем. То, что мы представляем собой сейчас, есть отчасти результат приручения огня нашими далекими предками, что в свою очередь означало возможность мигрировать в более холодные регионы, изменение формы тела и цвета кожи для адаптации к другим климатическим условиям и другому рациону. Также это результат обдумывания и применения, или, наоборот, избегания моделей поведения, описанных для нас Гомером, Шекспиром, Остин, Джордж Элиот, Достоевским и пр., не говоря уже о великих сказках и передаче извлеченной из них мудрости детям.

Итак, нужна ли вам теория человеческой природы, чтобы писать истории? Я полагаю, нужна — теория вашей собственной природы. Впрочем, познать ее не так просто, как кажется. Можно годами искренне верить, что вы интересуетесь тем-то и тем-то, чтобы потом обнаружить, что оно никогда не было вам по-настоящему интересно. Вы просто думали, что это должно быть так. Самопознание завоевывается с большим трудом.

И еще я думаю, что вам понадобится способность очень легко относиться к теориям других людей. Крадите из них, что вам нужно, играйте с ним, балуйтесь от души, но никогда и ни за что не становитесь его рабом. Помните про кошку: подчас, чтобы свободно и полностью быть людьми, нужно оставаться немножечко кошками.

Впервые эта речь была произнесена на симпозиуме «Наука, литература и человеческая природа» в Институте современного искусства 8 мая 2004 года.

Помимо всего прочего (а я до сих пор стою на тех же позициях, о которых говорю в этом тексте), «Кошка, резец и надгробный камень» — лучшее из придуманных мной названий.

«Я должен сотворить Систему…» Творчество Уильяма Блейка с точки зрения мотылька

О различных «системах» — религиозных, теоретических, мифологических, научных и прочих — и о том, нужны они нам или нет

Я вижу, эта лекция указана в программе под названием «Темные начала Блейка». Однако второе правило из учебника для лекторов гласит: «Никто не заставляет вас строго придерживаться заранее объявленной темы». Не знаю, насколько темны начала Блейка, но говорить я буду отчасти о Блейке, а отчасти — о религии.

Учитывая место, в котором мы собрались, эта тема вполне уместна. Правда, вы можете подумать, что она неуместна в устах человека, завоевавшего себе репутацию насмешника, циника или, в лучшем случае, критика религии. Но я пришел сюда не для того, чтобы высмеивать или критиковать. Впрочем, и не для того, чтобы отречься от своих убеждений. Я очень серьезно интересуюсь религией и считаю, что понять ее — исключительно важная задача. Я всю жизнь пытаюсь разобраться в ней и полагаю, что время от времени полезно привести свои мысли в порядок, но сразу могу сказать, что Бога я не полюблю никогда.

Кроме того, хочу с самого начала отметить, что я очень рад возможности прочитать эту лекцию в Обществе Блейка — великолепной организации, которую я совершенно незаслуженно возглавляю как президент. До сих пор я не сделал ничего, чтобы хоть как-то оправдать занимаемую должность, и потому с огромной радостью сказал «да», когда мне предложили выступить с этой лекцией. Как нам всем известно, Уильяма Блейка посещали настолько поразительные и глубокие откровения о природе религии, находившие такое мощное и ясное выражение в его поэзии, что свериться с его мнением на этот счет всегда полезно. Поэтому сейчас я начну порхать вокруг Блейка, как мотылек вокруг фонаря, стараясь не обжечь крылышки и в то же время рассмотреть своими мотыльковыми глазками, что же освещает этот фонарь. В роли мотылька я очень похож на того пьяницу из анекдота, который потерял ключи неизвестно где, но ищет их под фонарем, потому что там светлее. В этом ночном мотыльке есть кое-что и от бабочки, и от пчелы, но к вопросу о его неопределенном месте в мире насекомых я вернусь ближе к концу лекции — после того, как изложу его убеждения в форме семи аксиом.