Голоса деймонов

…Ученые не подозревали о соглашениях и разрывах, союзах и распрях, наполнявших жаром жизнь ребенка в Оксфорде. ‹…› Во-первых, дети одного колледжа (малолетние слуги, дети слуг и Лира) воевали с детьми другого. Но если на одного из них нападали городские, эта вражда забывалась: тогда все колледжи объединялись и вступали в битву с городскими. Распря эта была давней, тянулась уже сотни лет и приносила большое удовлетворение. Но даже она прекращалась, когда приходила угроза со стороны. Один враг был вечный и постоянный: дети кирпичников, которые жили на Глинах и были одинаково презираемы и колледжскими, и городскими. В прошлом году Лира заключила временное перемирие кое с кем из городских и совершила набег на кирпичников: они забросали тамошних тяжелыми кусками глины, развалили их мокрый замок, а самих их валяли в липкой грязи, которая доставляла им пропитание, покуда и побежденные, и сами победители не превратились в стаю вопящих големов.

Северное сияние, с. 36

Все это пришло мне в голову в тот самый момент, когда я начал писать процитированный абзац, — и ни секундой раньше. Мне нужно было подыскать для Лиры такого врага, который составил бы яркий контраст с другим врагом — увертливым, нечистым на руку, неуловимым и непостоянным: врагом из Иерихона, которого я намеревался описать в следующем абзаце. А поскольку я живу в десяти минутах ходьбы от того самого озера, полагаю, оно мне припомнилось само собой. Враг должен быть совершенно другим: тупым… медленным… тяжелым на подъем… тяжесть… грязь… глина… кирпичи… ага, придумал! Линксайд! Битва на Глинах очень пригодилась мне 1034 страницы спустя, но я и представить себе этого не мог, когда писал третью главу первой книги.

Писателям постоянно задают один и тот же вопрос: откуда вы берете идеи? Вот вам честный ответ: не знаю. Они сами приходят мне в голову. Но для того, чтобы бродить с раскрытым ртом и смотреть по сторонам остекленевшими глазами в ожидании, когда это случится, трудно найти место лучше, чем Оксфорд, — и многие романисты узнали это на собственном опыте. Я списываю это на туманы, поднимающиеся от реки: они оказывают растворяющее действие на реальность. В общем, как я уже сказал: город, где Южный Парад находится на севере, Северный Парад — на юге, а Парадиз потерялся под огромной автостоянкой[30], где гаргульи колледжа Магдалены слезают по ночам со стен и отправляются на битву с гаргульями Нью-Колледжа, — это такое место, где всякая вероятность растворяется и улетает, как дым.

Я до конца своих дней буду благодарен Эксетер-колледжу за то, что он принял меня и открыл мне глаза на это явление действительности (если оно действительно имеет какое-то отношение к действительности).

Эта статья была впервые опубликована в газете The Guardian 27 июля 2002 года.

Добавлю, что я учился бесплатно и, более того, получал от одного местного учреждения пособие, покрывавшее расходы на жизнь. Но с подобными чудесами у нас давно покончено. А ведь казалось, будто живем в цивилизованной стране.

Намерение Что вы имели в виду?

О вопросах, которые чаще всего задают писателям, и немного о «Чучеле и его слуге»

Что вы хотели сказать этой книгой?

Что вы имели в виду в абзаце на странице 108?

Что, по-вашему, должен чувствовать читатель, дочитав вашу книгу?

Какое послание читателю содержится в этой книге?