Голоса деймонов

Кроме того, может сработать принцип счастливой случайности: нам попадутся на глаза комментарии не только к «Старому Джону и молодому Джону», но и к предыдущей сказке. Эта сказка под названием «Старый фермер и его жены» была записана со слов некоей Евы Грей в 1915 году, и Кэтрин Бриггс высказывается на ее счет весьма сурово. «Ева Грей сочинила эту сказку сама, — утверждает она. — Вторая половина не соответствует первой ни по настроению, ни по содержанию». И она права: история и впрямь никудышная. Никакого сравнения со «Старым Джоном и молодым Джоном». Но, тем не менее, она тоже попала в сборник, и бедная Ева Грей все-таки ухватила свою минуту славы — пусть хотя бы в качестве примера того, как не надо рассказывать сказки.

Тем не менее та же самая Ева Грей появляется в другом месте коллекции и полностью искупает свою вину сказкой с великолепным названием «Кровавый подвал». Кто устоит перед таким названием? Сказка приведена в форме более или менее кратких заметок: похоже, поспевать за суматошным воображением Евы Грей было нелегко. На самом интересном месте повествование становится совсем лаконичным: «Позвонили в Скотленд-Ярд. Приехали детективы, переодетые фермерами. Девушка, переодетая в парня. Все рассказывают свои сны. Девушка — последней».

Эту историю записали в 1914 году. Любопытно наблюдать, как в сказку старинного и широко распространенного типа «Жених-разбойник» проникает Скотленд-Ярд. Очевидно, воображение Евы Грей питалось бульварными ужасами и прочей низкопробной литературой, — и этот пример наглядно показывает, что народные сказки развиваются естественным путем, вбирая любые влияния окружающей среды.

Если читать эти сказки моим любимым способом, раскрывая книгу наугад, то довольно скоро замечаешь потрясающее разнообразие голосов. Некоторые сказки записаны в точности со слов сказителя (с сохранением диалектных выражений и тому подобного) и при необходимости дополнены пояснениями в квадратных скобках:

Ишол [шёл] когдась человек по горам, ишол сибе и [сбился с пути], ишол он, ишол, и тута видит — огонек ясный светит, отож и пошел за ним.

Лев, прокаженный и жаба

Сижу я в пивной за столиком — в Линкольне эт’ было, прям’ у речки. Подходит ко мне один такой, садицца. Ну, мы с ним то да се, дунули по пиву.

Как один паренек ходил дураков искать

Записи сделаны скрупулезно и по всем правилам. Благодаря этому удалось сохранить многие диалектные слова и словоформы, которые иначе могли бы бесследно исчезнуть.

Конечно, невозможно отрицать, что читать истории, записанные подобным образом, нелегко. Но я нашел способ, как с ними управиться: набираю их в рот и жую понемногу, не торопясь. Такие сказки предназначены не только для глаз, но и для рта и ушей: читать без помощи голосовых мышц такую дивную историю, как «Лисютка-малютка», — значит без нужды усложнять и без того непростую задачу. И не надо бояться, что кто-нибудь увидит, как вы шевелите губами над книгой: иногда нужно читать именно так!

Вдобавок, по большому счету, все эти сказки — маленькие театральные представления. Кэтрин Бриггс сама была превосходной рассказчицей, и я завидую тем, кому довелось ее послушать. Маргарет Ходжс в журнале Children’s Literature in Education («Детская литература в образовании») вспоминает о ее «чувстве юмора, остроумии, сценическом таланте и замечательной памяти, благодаря которым она блестяще владела искусством устного рассказа, ныне почти забытым: „Впервые я увидела Кэтрин в 1974 году, в „Домус Академикус“ в Хельсинки, на Международном конгрессе фольклористов. Я сидела в самом дальнем ряду огромной аудитории, но ее голос, низкий и прекрасно поставленный, с детских лет отточенный актерскими упражнениями, даже туда доносился ясно и отчетливо, нисколько не теряя в силе“».

Дальше Маргарет Ходжс вспоминает, как Бриггс рассказала сказку «Кейт-Щелкунчик» и закончила ее такими словами: «И они счастливо жили и померли сыто: хлебать не пришлось из пустого корыта». А затем добавила от себя: «Этот безыскусный стишок, завершающий сказку, подчеркивает традиционную для таких сюжетов житейскую простоту: простоту крохотного королевства, где королева — на дружеской ноге с птичницей, а принцессу запросто посылают в курятник за яйцами… но, самое главное, простоту маленькой героини — такой сумасбродной, честной и любящей» (Маргарет Ходжс, Children’s Literature in Education [ «Детская литература в образовании»], декабрь 1981 года).