Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е – начало 1930-х годов

«Париж 21 июля 1930 года.

Глубокоуважаемый Николай Александрович!

Я приехал на этих днях из Москвы, где провел около 8 лет после трехлетнего пребывания в эмиграции и добровольного возвращения в Россию. Мне удалось выехать из СССР с семьей, как датскому подданному, хотя по образованию (Петрогр[адский] университет) и воспитанию, по духу своих интересов я русский, принявший православие по убеждению уже в зрелом возрасте.

Меня Вы не знаете, хотя я уже 15 лет, с 25-летнего возраста, считаю себя Вашим учеником и последователем многих Ваших идей и очень давно мечтаю с Вами познакомиться.

В Москве мне пришлось вращаться главным образом в религиозно-философских кругах интеллигенции, при этом преимущественно среди православных церковников. Я привез Вам множество горячих приветов, в частности Вашего племянника Глеба Сергеевича, затем от моих больших друзей – Александра Сергеевича Глинки, его супруги Ольги Федоровны и Михаила Ивановича Сизова, от Валент[ина] Ал[ександровича] Тернавцева и Георг[ия] Ив[ановича] Чулкова. За эти годы я был особенно близок к Мих[аилу] Александровичу Новоселову, получившему пострижение в эпископский[464] сан, ныне томящемуся в одиночке Ярославской тюрьмы. Через Дедушку, как мы его называли, мне приходилось встречаться с отцом Федором Андреевым, профессором, академиком, умершим в 1929 г. после тюрьмы в Ленинграде. Равным образом приходилось встречаться у Лосевых (позже арестованных) и с Григорием Алексеевичем Рачинским, еще здравствующим и довольно бодрым, а также и с Андреем Белым. Мне приходилось работать на церковном поприще и с отцом Валентином Свенцицкимдо его ссылки, с отцом Сергием Мечевым и с отцом Сергием Голощаповым, ныне находящимся в ссылке и тяжко болеющим. Все три имени Вам, конечно, знакомы, обо всех их я могу кое-что рассказать.

Мне удалось перебросить сюда за границу дипломатической вализой[465] довольно значительное количество рукописей (более 100 печ[атных] листов) моих друзей, гл[авным] образ[ом] из той области, в которой мне самому приходилось работать как автору, именно из области философии истории. Кроме того, я привез тем же путем большой сборник документов (до 250 лл.), характеризующих весь наш церковный раскол внутри Тихоновской церкви, в частности, переписку Митрополита Сергия с Митрополитом Кириллом. Эти документы мне лично удалось собрать в течение ряда лет под руководством Михаила Александровича, стоявшего во главе движения против митр[ополита] Сергия. Затем весь сборник был тщательно проредактирован покойным отцом Федором (Андреевым), бывшим главным советником и помощником у епископа Димитрия.

Весь этот сборник, если разрешите, я передам в Ваше распоряжение. Я знаю Вашу позицию в этом вопросе (Ваша статья по этому поводу ходила в Москве по рукам[466]), хотя мы с Вами в этом вопросе расходимся, тем не менее и передаю именно Вам, как своему учителю.

Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы назначили мне время для встречи или, быть может, Вы найдете интересным устроить рассказ мой про Россию в интимном кругу друзей Церкви, на что я охотно выражаю свою готовность.

Простите меня, пожалуйста, за беспокойство.

Преданный Вам

М. Брендстед

Михаил Михайлович Брендстед

42 Avenue Victor Hugo Boulogne 5/3»[467]

.